И ещё мне было очень неприятно вспоминать, как он строил из себя заботливого родственника. Я верил дяде, он казался мне единственным понимающим меня эльфом из всей взрослой родни, а на самом деле он всего лишь выполнял поручения бабушки Кати. Но стоило признать, что большим ударом осознание этого факта для меня не явилось, так как все негативные эмоции от этого перекрывались добрым и заботливым отношением ко мне бабушки. Это было неожиданно, удивительно и очень приятно.

Однако не стоило отвлекаться на посторонние мысли — надо было решать судьбу дяди Володи. Но я не мог, мне для принятия столь важного решения не хватало информации.

— Я могу задать ему несколько вопросов? — спросил я у бабушки.

— Почему бы и нет? — ответила княгиня Белозерская, а мамин брат состроил такое лицо, будто всю жизнь мечтал отвечать на мои вопросы.

— Скажите, зачем Вы хотели убить меня в Новгороде?

— Это была ужасная ошибка, — ответил дядя.

— Здесь с тобой никто и не спорит, — перебила Волошина бабушка. — Ты на вопрос отвечай!

— Я боялся допустить встречи Романа с Николаем. Та история с хлебом, это тоже была ошибка. Я не удержался тогда, поступил некрасиво, нехорошо. И я боялся, что если Николай встретится с кесарем, то это раскроется.

— Вы знали, что Александр Петрович попросил меня назначить ему встречу с папой? — удивился я.

— Об этом нетрудно было догадаться, — ответил дядя. — Они и меня несколько раз об этом просили. Но это было неправильно, я потом пожалел, что организовал то покушение.

— Так пожалел, что попытался убить Романа ещё раз в Павловске? — спросил отец?

— Это тоже была ошибка.

— Не слишком ли часто ты ошибаешься?

— Я сначала хотел приехать и уговорить Романа вернуться в Новгород, раз уж ты отказался с ним встречаться. Но не успевал. Это была глупая и отчаянная попытка помешать вам встретиться. Я очень об этом сожалею.

Дядя Володя выглядел настолько жалким и несчастным, что мне казалось, он прямо сейчас расплачется и упадёт на колени. И не успел я об этом подумать, как дядя действительно рухнул на колени и завопил:

— Рома, не губи меня!

— Владимир, прекрати цирк! — сказал отец. — Смотреть противно!

Однако мамин брат не обратил на слова отца никакого внимания, он продолжал стоять на коленях и причитать:

— Рома, ты ведь обещал не причинять мне вреда! Помнишь? Обещал, когда я тебя вёз к омбудсмену. Ты ведь обещал!

— Вообще-то, выглядит это так, будто Вы уже тогда планировали меня убить и подстраховывались на случай неудачи, — не удержался я от едкого замечания.

— Нет! Тогда я искренне хотел тебе помочь!

— Про искренность не надо только. Бабушка мне всё рассказала: зачем и почему Вы мне тогда помогали.

— Не губи, Рома! — снова завопил дядя Володя, и мне показалось, что он сейчас начнёт биться лбом об пол для пущего эффекта.

К моей радости, в этот раз я не угадал — мамин брат просто стоял на коленях и продолжал голосить:

— Не губите! Я был неправ! Я готов искупить, только не губите! Дайте шанс!

— Встать и прекрати визжать! — мрачно сказала бабушка. — Смотреть противно! Хорошо, что ты нам не кровный родственник, а то я бы сейчас под землю от стыда провалилась.

Дядя Володя не стал злить бабушку, он поднялся и замолчал, однако состроил при этом такое лицо, будто испытывал в этот момент самую сильную боль, которую только возможно причинить живому существу.

— Ты бы поторопился, Рома, — сказала бабушка. — Нет сил уже на это смотреть.