«Иголка, он не пахнет Костерком. И не намека на запах пота. Хотя, немного пахнет серой». — Глаза Чарта сузились. — «Должно быть, сивак. Он убил Костерка и взял его тело. Они так поступают. Должно быть, так».
«Ага, я тоже чувствую запах». Грэнналюрид снова взялась за сковородку, и Рагх попятился. «Подозреваю, большинство не почувствовали бы серу, подумали бы, что ты — Костерок. Скажи мне, что ты — Костерок! Докажи это!»— прокричала Грэнналюрид.
Рагх ничего не ответил.
«Видишь ли, я — шахтер, и работал в кузнице, так что знаю, как пахнет сера», — сказал Чарт. Он потянулся за киркой на земле; ее кончик сверкал серебром, и Рагх знал, что он был покрыт драконьим металлом. «Раз ты носишь обличие Костерка, это означает, что ты — убийца. Я все знаю о сиваках».
Рагх широко расставил свои кряжистые ноги, прижав руки к бокам. «У меня нет причины драться с вами».
«Я все знаю о сиваках, и я знаю, что они могут умереть».
Рагх попытался урезонить их. «Послушайте, я в самом деле не хочу драться с вами. Сегодня было достаточно пролито крови. Драка лишь…»
«Например, кровь Костерка?»— произнесла Грэнналюрид. — «Ты и его не хотел убивать? Мы все достаточно долго пожили. Все мы знаем о сиваках. Вы принимаете вид того, кого убили! Ты убил Костерка, как и говорит Чарт».
«Он не оставил мне никакого выбора. Он напал на меня. Вынудил меня».
Грэнналюрид с Чартом разделились направо и налево, обходя сивака. Рагх увидел, как позади них зашевелилась Ферил. Она подняла голову и уставилась между ног Чарта на гнома, которого на первый взгляд приняла за Костерка. Ферил встала на колени и наклонилась поближе, чтобы взглянуть на растекавшееся от Костерка чернильное пятно. Света угасающего костра было достаточно, чтобы осветить эту тень.
«Дамон!»— пробормотала Ферил. Она вскочила на ноги как раз в тот момент, когда Рагх сбросил свое гномье обличье. «Иголка, Чарт, не деритесь с ними! Вы не сможете победить!»
«С ними?»— Чарт уставился на нее, пожав своими широкими плечами. — «Я вижу лишь одного врага, лишь одного бескрылого сивака, и вскоре ему придется принять вид моего тела. Если я правильно помню, сиваки также принимают обличье того, кто убил их».
«Он примет мое обличье! Я буду тем, кто убьет его!»— заспорила Грэнналюрид.
«Иголка, не связывайся с ними!»— позвала Ферил.
«С ними?»— эхом безрадостно повторила Грэнналюрид. То, что она затем увидела, однако, заставило ее открыть рот, когда чернильная тень, бывшая Дамоном, разрослась до мерцающего темного облака, растягивавшегося и сжимавшегося позади Рагха. Огромная тень отрастила ноги и крылья, а затем змеиную шею, вытянувшуюся над сиваком. «Дракон! Дракон!»
Дамон выпустил свою ауру драконьего ужаса, и Чарт развернулся, споткнулся, вскочил и побежал на юг, скрываясь в темноте. Грэнналюрид застыла, дрожа, сомкнув ноги, сковородка выскользнула из ее пальцев. Краска отхлынула от ее лица. Рагху с Ферил тоже досталось, но они держались.
«Иголка, дракон не причинит тебе вреда». — Ферил шагнула гному за спину и успокаивающе положила левую руку ей на плечо. — «Он мой друг».
«Д-д-д-дракон д-д-друг?»
«Да, и я обещаю, что он не причинит тебе вред. Я клянусь!»— Ферил обменялась взглядами с Дамоном, который постепенно практически подавил свою ауру ужаса. Когда он сделал это, эльфийка стала перед Грэнналюрид и медленно направилась к дракону.
«Ферил…»
«Дамон, у меня сломана рука, но я в порядке». |