Она стояла, балансируя на его морде, в темноте видя свое собственное отражение в его огромных блестящих глазах. Она выпустила цветы из пальцев. «Ты не пугаешь меня, Дамон. Ни как дракон, ни как человек. Я больше не уйду».

«Дамон! Ферил!»— Рагх, спотыкаясь, выбрался на поляну. — «Иголка, она не та душка, как мы полагали. Она украла волшебные безделушки из озера и убежала, и у нее рюкзак с квалинестийским призраком внутри». Он махнул рукой, указывая направление, в котором считал, она скрылась. — «Это моя вина, я поверил ей. Клянусь памятью голов Темной Королевы, я понятия не имею, куда она направилась».

«Тогда мы теряем время», — сказал Дамон. — «Идем».

Дамон не рискнул лететь здесь; миньоны Сейбл могли поднять тревогу, поэтому они пробирались сквозь темноту. Дамон сосредоточился на запахе гнома, радуясь, что она так долго работала в шахтах и довольно сильно пахла. Его она тоже обманула. Возможно, сперва она была искренней, но их рассказы о Дамоне, драконьих чешуйках и могущественных магических артефактах задели струнку жадности. Она наблюдала за их ранцами и жаждала магии их содержимого.

Уже почти рассвело, когда они настигли ее. Женщина-гном шла извилистым, изменчивым курсом, время от времени пересекая тихую речку, стараясь сбить их со следа. Отпечатки ее ботинок тут и там были заполнены водой.

«Отдаю дань ее храбрости», — произнес Рагх. — «Совсем одна в этом болоте, гном. Она отчаянная. Даже я не путешествую по этому болоту в одиночку».

Небо посветлело; они могли видеть его сквозь бреши над головой. Дамон указал когтем на небольшие предметы, которые она выбросила. Ферил с Рагхом быстро собрали все бусы и крошечные статуэтки, что смогли найти.

«Она не поняла, что все это барахло имеет ценность», — сказал Рагх. — «Она не волшебница, так что не может знать. Очевидно, она искала золото и серебро». Он нахмурился, заметив валявшуюся у них на пути резную черепашку без головы. Сивак выбросил когда-то волшебный предмет, зная, что теперь он бесполезен. «Может, она так злится за потерю Фелдспара и Костерка, что пытается наказать нас».

«Может быть». Это ответил Дамон, вытянувший шею между стволами болотного кипариса. «Впереди заросли. Я не могу идти дальше. Рагх!»

Рагх оставил коллекцию статуэток и бус, и ринулся вперед. Переплетенные ветви по большей части перекрывали доступ свету, но Рагх теперь видел гнома.

Грэнналюрид склонилась над одним из похищенных ранцев, спиной к тонкому, как тростник, камедному дереву, занеся кирку над остатками волшебных безделушек, высыпанных на землю перед ней. Она что-то бормотала себе под нос. Совсем свихнулась, грустно сказал себе Рагх. В ее левой руке был свиток, тот самый, про который Ферил с Обелаей говорили, что он необходим для заклинания, которое они собирались наложить на Дамона.

«Прекрати это делать, Иголка!»— Рагх медленно приближался, прижав руки к бокам. — «Нам жаль твоих друзей-шахтеров. В любом случае, не мы вызвали землетрясение. Я знаю, ты злишься на нас, но то, что ты делаешь, небезопасно».

«Это не из-за Костерка, Фелдспара или Чарта». — Обернувшись, произнесла Грэнналюрид, глядя на него с гневом в глазах, заставившим его остановиться. — «И не из-за потери драконьего металла или разрушения шахты». Она опустила кирку на крошечное зеркало. Когда оно разлетелось вдребезги, посыпались искры. Она снова занесла кирку.

Рагх побежал к ней, поднимая брызги воды, когда его ноги топали по болотистой почве.