— Вам надо будет… поговорить с ним, папа!

— Поговорю непременно, — пообещал сэр Чарльз. — Но только когда мы окажемся в Англии.

— Да, конечно! — сразу же согласилась Беттина. — Герцог сказал, что мы будем вести себя, как прежде, пока не приедем в родовой замок Элвестонов. Я не смогла бы разговаривать с остальными гостями, если бы они заподозрили…

Ее голос оборвался.

— Я тоже так решил, — сказал сэр Чарльз. — Но у них нет причин что-то подозревать. Как, бывало, говорила моя старая няня: «Держи свое при себе». До конца плавания. И в том числе — если возможно — держись подальше от Юстеса.

— Я буду стараться делать именно так, — пообещала Беттина.

Однако такое обещание было легче дать, чем выполнить.

По мере приближения «Юпитера» к Гибралтару она стала замечать, что лорд Юстес все время пытается остаться с ней наедине — и все сильнее раздражается из-за того, что ему не удается осуществить свое желание. Самой Беттине избегать встреч с ним было нелегко: на яхте не так много мест, где можно спрятаться, а находиться все время в обществе других гостей она не любила.

Пока они плыли из Англии, Беттина старалась по возможности избегать контакта с леди Дейзи и леди Тэтем. Не желая лгать себе самой, она признавала, что эти женщины вызывают у нее неприязнь, — может, не такую сильную, какую выражал лорд Юстес, но тем не менее… Ей казалось, что по отношению к герцогу обе ведут себя чересчур вольно, а порой даже вульгарно.

Теперь же ей было вдвойне неприятно видеть, как они льстят ему за столом, слышать обращенные к нему слова, в которых всегда ощущался какой-то скрытый смысл… К ее слегка брезгливому отношению начало примешиваться новое чувство, которому она никак не могла найти названия.

Кроме того, эти дамы заставляли Беттину остро чувствовать ее собственную незначительность. Беттина спрашивала себя, неужели она сможет хоть когда-нибудь стать похожей на этих светских красавиц? Как она сможет стать такой искушенной и остроумной — и в то же время такой демонстративно, вызывающе привлекательной?

Вечерами, оставшись в своей каюте, она пыталась обдумать все, что с ней произошло на борту яхты, разобраться в своих чувствах, осмыслить все, что она узнала о хозяине яхты.

Герцог недолюбливает своего сводного брата, который выказывает по отношению к нему такое нескрываемое презрение. Поэтому, вопреки собственным склонностям и желаниям, он принял решение, что должен снова жениться и иметь сына, чтобы досадить лорду Юс-тесу и лишить его долгожданного наследства. Возможно, при иных обстоятельствах выбор герцога не пал бы на нее — но, поскольку она оказалась рядом в тот момент, когда он был так разгневан на Юстеса, когда Элвестона вывели из себя неловкие попытки брата вмешаться в его дела и наказать его слуг, он решил, что она подходит ему не хуже, чем кто-то другой.

Картина получалась не слишком радостной, и, обдумывая происшедшее, Беттина почувствовала, что совсем падает духом.

Вечером, накануне того дня, когда им предстояло выйти из Средиземного моря и, проплыв через Гибралтарский пролив, оставить позади теплую погоду и штиль, а затем вступить в бурные воды Бискайского залива, она, стараясь не привлекать ничьего внимания, выскользнула на палубу.

На ней была ее теплая ротонда с отделанным мехом капюшоном, который обрамлял ее личико.

В воздухе ощущались первые дуновения холода, но звезды над головой были по-прежнему яркими. Глядя на них, Беттина могла вспоминать, как смотрела на звезды вместе с герцогом. Тогда он показался ей совсем непохожим на скучающего аристократа: серьезным, внимательным, готовым выслушать ее мысли, которые, как смущенно решила она, должны были показаться ему по-детски наивными и неинтересными.