|
Когда Анет, хлопая на ходу дверью, выбежала на улицу, Ольга уже успела окончательно замерзнуть. Она хлюпала красным носом и подпрыгивала на грязной тропинке, видимо, чтобы согреться. К слову сказать, сегодня погода по своей противности превзошла саму себя. Если всю вторую половину осени и две трети декабря на улице было просто противно, то сегодня было очень противно. Ни на секунду не переставал мелкий снежок, который сразу же превращался в жидкую грязь, едва долетая до земли. Плюс порывы буквально ураганного ветра, имеющего дурацкую особенность — постоянно дуть в лицо. Мелкий колючий снег и таял в накрашенных ресницах, стекая мерзкими холодными струйками по щекам. Такую погоду не выдерживал ни один, даже самый стойкий макияж. — Ну, что ты как долго? — обиженно пробормотала Оля, всем своим видом показывая насколько ей противно находиться на улице. — Как долго? — изумилась Анет. — Я собралась очень быстро, и собралась бы еще быстрее, если бы ты мне позвонила и сказала, что идешь. Куда ты исчезла? — Куда, куда? — буркнула рыжая, потирая замерзшие руки. — Ты думаешь договориться о приеме просто? Все свои каналы подключила. У нее ведь все время до Нового Года по минутам расписано. Еле-еле получилось выкроить для нас с тобой полчасика. И то исключительно потому, что ее заинтересовала твоя ситуация. К ней же все приходят будущее узнавать, одна ты прошлое. — А, кстати, — поинтересовалась Анет, едва успевая за размашистым шагом подруги. — А что ты этой гадалке про меня рассказала? Все? — Нет, не все, конечно, — ответила Ольга таким тоном, что Анет окончательно и бесповоротно уверилась в своей полной тупости. — Если рассказать все, то тебя, если не сможешь доказать свою правоту, ждет психушка, а если сможешь, то какая-нибудь опытная лаборатория. — Да, ты права, — вздохнула девушка, с грустью понимая, что опять сморозила очередную глупость. — Что ты рассказала гадалке? Какой версии мне придерживаться? — Какой-какой? Официальной, строго по содержанию больничной выписки. Ну, добавишь про странности, связанные со сменой интересов и предпочтений, непонятную любовь к физическим упражнениям, ну и слегка подкорректированные сны. Впрочем, я все это ей уже рассказала. Если она что-нибудь придумала, то, может быть, не будет излишне мучить тебя разными глупыми расспросами. До гадалки, которую звали громким именем Эльвира Просветленная (хотя, Анет подозревала, что настоящее имя провидицы какая-нибудь Маша Запупыркина) добрались практически вовремя. Бежали отчасти потому, что старались в кой-то веки успеть на встречу вовремя, отчасти из-за мерзопакостной погоды, которая совсем не располагала к неспешным пешим прогулкам. Жила таинственная дама-гадалка в обычной пятиэтажке, со средней степени загаженности подъездом, в маленькой квартирке на первом этаже. Дверь им с Ольгой открыло необъятное нечто в странном одеянии состоящим из домашнего бордового с желтым халата, и повязанного вокруг того места, где должна быть талия, цветастого цыганского платка. Судя по довольной улыбке расплывшейся по Ольгиному лицу, можно было сделать вывод, что это и есть Эльвира Просветленная собственной персоной. Увидав хозяйку в полной красе, Анет с величайшей опаской прошла в квартиру, где она ожидала увидеть что угодно, причем все как есть страшное. — Ни в коем случае не разувайтесь! — густым прокуренным басом одернула девушек Эльвира, — впрочем, куртки я бы вам тоже снимать не советовала, центральное отопление, знаете ли. — Анет замешкалась на пороге, но, увидев, что рыжая без возражений протопала в комнату прямо в грязных ботах и куртке, последовала за ней. |
