|
– Я не знал об этом. Из за темноты, Олаф, я не видел вас. Иначе я бы никогда не поднял меча против вас. – Какое это имеет значение, Стейнар, когда вы пронзили мое сердце, пусть и не мечом? Услышав эти слова, Стейнар громко застонал, затем проговорил: – Вы второй раз спасаете мне жизнь. – Это так, Стейнар, но кто знает, смогу ли я это сделать в третий раз? Вы не волнуйтесь, ибо все, что я смогу сделать для вашего спасения, я сделаю, и это будет самой лучшей местью вам. – Святой местью! – воскликнул Стейнар. – О, этого не произойдет! – И он вытащил нож, который носил у пояса, и попытался заколоть себя. Но я следил за ним и выхватил у него нож, потом отдал приказ: – Свяжите этого человека и держите его в безопасном месте. И принесите ему попить и плащ, чтобы укрыться. – Лучше прикончить эту собаку! – пробормотал капитан, которому я отдавал приказание. – Я убью каждого, кто тронет его пальцем! – ответил я ему. Кто то шепнул несколько слов капитану на ухо, тот кивнул и оглушительно захохотал. – А! – вскричал он. – Ну и дубина же я, что позабыл об Одине и его жертвеннике! Да, да, мы побеспокоимся о безопасности этого предателя! Они привязали Стейнара к одной из скамей, дали ему эля и накрыли плащом. Я тоже выпил эля и набросил на себя плащ, защищаясь от пронизывающего ветра. Затем я сказал: – Теперь давайте подойдем к другим судам и посмотрим, что там происходит. Все взялись за весла и начали грести к ладье Рагнара, на палубе которого суетились несколько людей. – Как ваши дела? – полюбопытствовал я у одного из них и в ответ услышал: – Не так плохо, Олаф. Мы победили и только что закончили схватку. Теперь там все спокойно, – добавил говорящий, кивнув в сторону ладьи Атальбранда, с которым они все еще были скреплены абордажными крючьями. – Где Рагнар? – задал я следующий вопрос. – Поднимитесь на борт и посмотрите, – в голосе отвечающего сквозила печаль. Перекинули мостки, и я стремглав бросился на борт судна моего брата. Страх охватил мое сердце. Рагнар сидел, прислоненный к мачте; он умирал. – Доброе тебе утро, Олаф, – задыхаясь, промолвил он. – Рад видеть тебя. Наверное, ты единственный из Аара, кто уцелел. – Что ты имеешь в виду, брат мой? – А то, что наш отец, Торвальд, тоже умер, мне об этом сообщили оттуда. И он показал своим мечом, красным от крови, на ладью нашего отца, стоявшую рядом с судном Атальбранда. – Атальбранд тоже мертв, я убил его. И, прежде чем над морем взойдет солнце, я тоже умру. О, не надо плакать, Олаф, мы выиграли великую битву, а я совершу путешествие в Вальгаллу в славной компании, среди друзей и врагов, и там буду ждать тебя. Должен сказать, что если бы я прожил до старости, я не нашел бы такой почетной смерти, а мог издохнуть, подобно корове. Поворачивай ладьи во Флётстранд, Олаф, собери побольше людей и пройдись с мечом по Лесё. Устрой нам хорошие похороны, Олаф, вели насыпать над нами высокий курган, чтобы мы могли стоять на нем при восходе луны и смеяться над людьми из Лесё, когда они будут толпиться в свой последний час, покидая землю и переполняя Вальгаллу. Да, скажи мне, убит ли Стейнар? Тогда я там смогу переговорить с ним. – Нет, Рагнар, я взял его в плен. – В плен? Почему в плен? О! Я понял! Он должен лежать на жертвенном алтаре Одина, друзья. Поклянитесь мне, что этот Стейнар – похититель невест, Стейнар предатель, поклянитесь, что он будет лежать на алтаре Одина! Клянитесь, так как я не верю своему брату, у которого в груди вместо крови течет молоко женщины. Клянусь Тором, он помилует его, если найдет способ это сделать. Поклянитесь мне – или же я буду являться к вам по ночам и приведу других павших героев! Только побыстрей, пока мои уши еще могут слышать! С обеих ладей раздались крики: – Клянемся! Не беспокойся, Рагнар, мы сдержим клятву! – Вот и хорошо, – сказал Рагнар. |
