— Нет, что ты, — улыбнулась она.

— А вместо этого ты проявила такую нежность, такое понимание! Ты даже по-доброму посмеялась надо мной, так что мои проблемы показались мне не такими уж страшными и важными. Словами не передать, как ты отличалась от Розали, которая только и знала, что качать права и поливать окружающих грязью.

От этих слов легкий румянец тронул щеки Элисон.

— Не думаю, что я проявила какую-то особенную нежность, — покачала она головой.

— Нет? Ну, все равно, ты была достаточно мила для того, чтобы я влюбился в тебя, — признался он.

— О, Джулиан, так это случилось именно тогда?

— Да, именно тогда все и началось.

— Но ведь ты… — опустила она глаза, — ты ведь не остался со мной, когда я тебя попросила. Пожелал спокойной ночи и был таков.

— Милая моя, — прижал он ее к себе, — неужели ты ничего не поняла? Мне показалось, что с твоей стороны это просто широкий жест, что ты предложила мне свое общество только потому, что я был таким несчастным. Это было для меня откровением, потому что я вдруг понял, что, если я останусь с тобой, мне захочется не просто симпатии, а нечто большего.

— Ясно, — поколебалась она и тихо добавила: — И мне тоже хотелось нечто большего.

И он снова поцеловал ее, и его страстные, нежные поцелуи как небо и земля отличались от поцелуев Саймона.

— И после этого ты почувствовал большое облегчение оттого, что Розали помолвлена с другим?

— Да. Какое-то время мне казалось, что все вышло как нельзя лучше. Я влюблялся в тебя, а ты, как я думал, влюблялась в меня. А потом, словно взрыв бомбы, пришло осознание того, что ты, как я полагал, любишь Саймона.

— Бедненький Джулиан! — рассмеялась Элисон. — Мне он вообще никогда не нравился. Все было… все было как раз наоборот.

— Теперь-то я это вижу. Но тогда мне казалось, что поделом мне. Я слишком безалаберно относился к тебе, когда ты была со мной, и в наказание потерял тебя. Иногда в душе моей теплилась надежда, что ты справишься с этим, а потом я говорил себе, что должен сделать все, чтобы ты была счастлива.

— И ты был готов отпустить меня ради моего счастья? — Она погладила его по руке.

— Да, конечно. Должна же у меня остаться хоть капля благородства. Это было самое малое, что я мог для тебя сделать. А тут еще Розали разорвала свою помолвку, и все еще больше осложнилось.

— Смешно подумать, что мы оба дрожали как осенний листок, а дело-то и яйца выеденного не стоило.

— Да уж, похоже, мы без нужды истязали себя, — печально улыбнулся Джулиан.

— Имеешь в виду, что я вела себя словно дура, когда не так истолковала вчерашнюю сцену с Розали? — пробормотала Элисон.

— Да не дурнее меня, когда я накручивал себя по поводу Саймона, — ответил Джулиан. — Что еще ты могла подумать? На самом же деле она позвонила мне в офис и умоляла приехать к ней как можно скорее, желательно сразу после того, как я закончу свои дела. В кабинете были посторонние, так что я не мог вдаваться в объяснения и в резкой форме отказать ей.

— А когда ты пришел туда, то она конечно же устроила тебе сцену?

Джулиан крепко сжал жену в своих объятиях.

— Да, и все это было мерзко и неприятно, — немного нервозно проговорил он. — Тебе ведь не нужны подробности, правда?

— Я не желаю слышать ни о чем, кроме того, что ты любишь меня.

— Ну, уверяю тебя, об этом тебе придется слушать всю оставшуюся жизнь, — улыбнулся он.