— Хорошо, — просто сказала она. — Я прощаю тебя.

Тернер снова взглянул на нее. Мария была красавицей с чудесными большими бархатными глазами, ее лицо излучало нежность и теплоту. И как он мог не одобрять выбор брата?

Как он мог не заметить этого тогда, много лет назад? Как он не заметил в ней самого главного? И почему он так легко разглядел это сейчас?

Но Тернер уже знал ответ. Потому что его сердце немного оттаяло и стало добрее.

— Спасибо, — хрипло ответил он.

— Но это не поможет тебе до тех пор, пока ты сам себя не простишь.

Она красива и умна. Возможно, даже проницательна. Это дар, которым обладали некоторые женщины. Они могли видеть то, что другие больше всего на свете хотели скрыть от посторонних глаз.

— Да, возможно, ты права. Но мне потребуется какое-то время.

— Тернер, я всегда знала, что у тебя доброе сердце. Ты безумно любил Ника и поступил так, чтобы было лучше для него.

— А какую цену заплатила ты? — угрюмо возразил он. — Я позаботился о брате за твой счет.

— Я не собираюсь притворяться. Все эти годы мне было тяжело в одиночестве, — спокойно ответила Мария. — Когда я в последний раз видела Ника, он был мальчиком. А теперь мужчина. Я думаю, что он должен благодарить за твердость и уверенность, появившуюся в его взгляде, тебя.

— Великолепно, — проворчал Тернер.

Мария встала на цыпочки и запечатлела на его щеке один из самых нежных поцелуев.

— А почему ты отправила сюда Ники? — спросил Тернер, когда она уже собралась уходить. — Ты ведь с тем же успехом могла попросить Шейлу отвезти его к Эбби.

— Я хотела, чтобы ты увидел, на что способна любовь. — Она отвернулась и с легкостью побежала к дому.

На что способна любовь, мрачно подумал он. Она способна перевернуть твой мир и наполнить твой дом шумными родственниками и вопящими детьми.

В сарае, глубоко под старой мебелью и прочим хламом, был зарыт старый сундук. Тернер откопал его и открыл.

Внутри лежали чертежи, которые он рисовал еще в детстве. Он осторожно развернул один из них. Бумага стала ломкой и покрылась пятнами сырости. Тернер взглянул на проект дома, который когда-то начертил. Он не мог поверить, что это его работа. В каждой линии чертежа Тернер чувствовал рвение молодости и надежду на лучшее.

Это был красивый дом с множеством окон, его фасад напоминал нос корабля, а такие потолки Тернер раньше видел в храмах.

Это дом человека, у которого были самые простые мечты. Мечты о детях, о семье.

Тернер положил чертеж обратно в сундук. Утром он поговорит с Ником, а затем уберется подальше отсюда. А когда он вернется, они все, возможно, уже уедут. И он сможет нормально выспаться.

Он нашел в старых вещах заплесневелую постельную скатку, взобрался на сеновал, завернулся в одеяло и закрыл глаза.

Тернер думал о том, что у Барри и Шейлы было много общего. Этот парень умел петь и танцевать. Ну и что из того, что он переодевается в костюм клоуна, чтобы заработать на жизнь? Он такой же артист, как и она. Возможно, они могли бы быть очень счастливы вместе. Кроме того, Барри, похоже, нравился этому дракону, Эсси. А Тернер не снискал ее расположения, судя по неприязненным взглядам, которыми она его постоянно одаривала.

Завтра утром он обязательно поговорит с Ником, но едва ли его брат сможет все ему простить так же легко, как это сделала Мария. Тернер знал, что ему легче выдержать хороший удар в челюсть, чем серьезную беседу по душам.

Сухое сено набилось ему за шиворот, Тернер развернул одеяло и вытряхнул колючие травинки. Через щели в стенах конюшни Тернер наблюдал, как в доме один за другим гаснут огни.

Он понял, что обманывает сам себя.