Глава 2

Привидение в доме

— Брось, — сказал вдруг Лаврик.

— Кого? Куда? — грубовато спросил Мазур, очнувшись.

— Романтические воспоминания. Я тебя сто лет знаю. Когда у тебя физиономия становится глуповатой, это означает, что нахлынула лирическая ностальгия...

— Иди ты...

— Да ладно, ладно, — сказал Лаврик примирительно. — У нас пока что период безделья, ностальгируй, ради бога, только ведь это дело безнадежное, сам знаешь... — Он отступил от серого бетонного парапета и потянулся с мечтательным огоньком в глазах. — Я ж не зверь, я сам, можно сказать, склонен предаваться романтике секунд сорок в год... Я даже стихи когда‑то писал.

— Ты? — спросил с искренним изумлением Мазур, отроду не подозревавший за собеседником, несмотря на все годы тесного общения, подобных талантов.

— Ага, — безмятежно сказал Лаврик. — Один раз. Даже сочинил самую настоящую первую строчку: «Я не стрелял ни в воздух, ни в своих...»

Помолчав и подумав, Мазур искренне сказал:

— А ты знаешь, если подумать, это где‑то даже гениально.

— Иногда самому кажется, — скромно сказал Лаврик. — Вот только второй строчки не придумал, как ни бился. Такая ерунда в голову лезла, что на бумагу ее никак нельзя было переносить по причине крайней убогости. На этой строчке мои поэтические опыты и кончились напрочь.

— Неплохо, — сказал Мазур. — На фоне того, что я и одной строчки в жизни не сочинил...

— Пошли?

— Подожди, — сказал Мазур. — Это еще не все... Самое время именно здесь обсудить другую проблемку. У меня в комнате завелся призрак.

Лаврик мгновенно, знакомо подобрался. Ничего вроде бы не изменилось ни в осанке, ни в лице, но Мазур‑то его давно и прекрасно знал: великолепный охотничий пес захватил чуткими ноздрями свежий аромат следа...

— Конкретнее, — сказал Лаврик уже совершенно бесстрастно.

— Я сразу, как только заселился, наставил в комнате «секреток», — сказал Мазур. — Как учили. Два кольца обороны. Вчера, когда вернулся, оказалось, что нарушено внешнее. Кто‑то старательно обыскал комнату. Все без исключения секретки «первого кольца» нарушены. Классический поверхностный осмотр — постель ворошили, в шкаф, в ящики стола заглядывали, ничего не пропустили. А вот «внутреннее» кольцо совершенно не тронуто. Кто бы это ни был, он не искал у меня серьезных тайников. Замок в двери, конечно — одно название. Раритет начала века. Его даже любитель гвоздем распечатает в секунду.

— Интересно... — прищурился Лаврик. — У меня, между прочим, ничего похожего, никто не совал носа... Ты уверен насчет обоих «колец»?

— Стопроцентно, — сказал Мазур. — По части тайной войны у нас, само собой, ты профессионал, но в «секретках»‑то я все же разбираюсь. Именно что поверхностный осмотр, без малейшей попытки поискать, где я устроил серьезные тайники...

— Ага. Потому ты в машине и молчал, как истукан с острова Пасхи?

— Вот именно, — сказал Мазур. — Мало ли что тебе могли туда всадить, если уж начали рыскать...

— Ерунда, — сказал Лаврик. — Машина у меня остается в таком месте, что ни «жучок», ни «маячок» туда не всадишь, точно тебе говорю. И потом, у меня‑то комнату не обыскивали тайком — а ведь мы с тобой тут три дня вместе шляемся, полгорода знает, что эти два парня — кореша.