– Ребятишки, чего это вы дымите? Во-первых, на набережной, где люди отдыхают, курить нельзя вообще. Во-вторых, сколько вам лет?

– Сколько надо, – ответил один. А тебе чего?

– А того, – грозно ответил Трифон, выдёргивая изо рта каждого сигареты. – Видишь? – и он поднёс к лицам ребят руку с повязкой. – Читать умеете?

– Тут криво написано, – обиженно пробормотал самый высокий из ребят. – А документ у вас есть? Мало ли что кто напишет?

– Криво написано, – передразнил Жора, – Нравственный патруль. Вот что написано. Ты читать не умеешь, а курить уже научился. Вон урна, выбрось свои сигареты, – он сунул четыре сигареты в руку паренька.

Испугавшись грозного вида широкоплечего парня, мальчишка послушно выбросил сигареты в урну.

– Рекомендую выбросить и все остальные, – ввернула Татьяна.

– Неужели вы сами не понимаете, – нравоучительным тоном заговорила Марина, – что этот дым вас изнутри ест? Какими вы будете? Какой толк от вас в жизни будет, если вы через пять лет уже кхекать как старики будете? Мальчики, вас даже в армию не возьмут.

– А мы и не хотим туда. Там бьют.

– Ну и глупо. Слабых бьют везде, не только в армии. А будешь курить, будешь слабым, и везде будут бить. – Это уже говорил Фёдор. – Вы лучше приходите к нам в школьную спортивную секцию. Мы с сентября начнём обучать самбо. Я нашёл тренера. Только курящих не берём.

– А не врёшь? В какой школе секция?

Фёдор назвал школу.

– Мы в другой учимся.

– Ничего. На тренировку приходите к нам. Ребята заулыбались, согласно закивали головами и пошли, поминутно оглядываясь. Разговор им явно пришёлся по душе.

– Вот, пацаны-пацанки, мы и начали нашу основную работу, – радостно улыбаясь, сказал Володя. – Федя, ты очень вовремя встрял со своей секцией. Ребятам действительно нечем заняться, вот и хватаются за сигареты.

– Хорошо ещё, что не за наркотики. – Говоря это Жора развернул всем свою камеру, чтобы друзья увидели дисплей. Все увидели на дисплее четвёрку детей с сигаретами в зубах.

– Ну, ты гений! – сказала Катя! – У меня ведь тоже есть аппарат, но я не сообразила сфотографировать. Я тебя очень прошу дать мне этот снимок. Пришли по электронке, пожалуйста, и она протянула Жоре свою визитку. Я своего зава убью этим кадром, и статью мою они поместят.

Просьба Жоре понравилась. Он спрятал визитку за кофр аппарата и попросил всех занять позиции для прерванного снимка. Ребята снова стали выстраиваться. В это время почти рядом с Жорой остановились двое молодых людей несколько странной внешности. Впрочем, странными были лица парня и девушки, а ещё точнее их взгляды. Они были любопытными и, казалось, ничего не понимающими. В руках у девушки была видеокамера. Всё прояснилось, как только юноша – ему было лет двадцать пять – задал вопрос:

– Фото он может?

Под словом «он», конечно, имелась в виду девушка с короткой стрижкой. На неё и показывал юноша.

– О, иностранцы, – сразу резюмировал Володя. – Жаннет, это по твоей части. Давай сюда!

Жанну все ребята почему-то звали Жаннет, хотя к Франции она никакого отношения не имела. Ей довелось провести два года в Англии с родителями, которые работали при посольстве в Лондоне. Английский язык она знала прекрасно, и, как только она появилась в школе после возвращения в Москву, учитель английского стал практически на каждом уроке использовать её для показательных разговоров, в которых она оказывалась непревзойдённым партнёром.