Поужинав и немного посмотрев телевизор, я вышел на балкон. Вокруг меня расстилалась залитая огнями Москва. Огни разбегались во все стороны, сливаясь с горизонтом, и возникало ощущение, будто им нет конца, и весь земной шарик заполнен ими, и ни для чего другого не осталось уже места.

Где-то в этой сверкающей мешанине страдает сейчас и ждет помощи женщина, потерявшая мужа, а я, вместо того чтобы помогать, размышляю о всякой чепухе и теряю драгоценное время. Мне вдруг стало так стыдно, что я едва удержался, чтобы немедленно не отправиться в прокуратуру. Я просто побоялся опять совершить чепуху и решил отложить дело до завтра, памятуя, что утро вечера мудренее.

Перед тем как отправиться в постель, я все-таки положил возле дивана ружье для подводной охоты – так мне было спокойнее. Вообще-то держать ружье на постоянном взводе не рекомендуется, потому что резина растягивается и теряет убойную силу, но я махнул на это рукой – вряд ли в ближайшем будущем мне доведется выбраться на море.

Заснул я, против ожиданий, довольно быстро и спал без сновидений, как новорожденный младенец. Даже шум ночного города, свободно доносившийся через раскрытую балконную дверь, не беспокоил меня. Пожалуй, за эти два дня я сильно перенервничал и переутомился.

И все-таки посреди ночи что-то меня разбудило. Я открыл глаза и вытаращился на фосфоресцирующий циферблат настольных часов. Шел третий час ночи. Какое-то неприятное тревожное чувство мешало уснуть. Мне показалось, что я слышу необычные, странные звуки. Откуда они исходят, я никак не мог сообразить.

Звук повторился. Теперь я слышал совершенно отчетливо, что он доносится со стороны балкона. Предательский холодок пробежал у меня между лопаток. Я посмотрел в окно, одновременно нащупывая рукой металлическое ложе ружья под диваном.

Перед раскрытой балконной дверью колыхалась кисейная занавеска, а за ней на фоне ночного неба, озаренная отблеском ночных огней, болталась в воздухе темная человеческая фигура!

Я быстро сел на кровати, сжимая в руках ружье, и выкрикнул непослушным осипшим голосом:

– Кто там?

Фигура скользнула вниз и оперлась ногой о перила балкона. Теперь я видел, что человек висит, придерживаясь за трос, спущенный с крыши. Он уже приседал, намереваясь спрыгнуть на балкон. Я вскинул ружье и, нацелившись немного левее зловещей тени, нажал на спуск. У меня не было намерения попасть в этого человека. Я был напуган и хотел напугать и его. Это удалось мне вполне.

Стальная стрела прошила занавеску и с шуршанием ушла в темноту. Незнакомец невольно отшатнулся в сторону, и ноги его соскользнули с перил. На секунду он повис в воздухе, вцепившись одной рукой в тонкий трос, а потом с коротким криком провалился вниз.

Леденея от ужаса, я услышал глухой удар тела об асфальт, а потом чьи-то торопливые шаги на крыше. Я спрыгнул с постели, быстро натянул брюки и, сунув в карман ключи, выбежал из квартиры. Сломя голову я помчался вниз по лестнице, только здесь уже сообразив, что вышел из дома босиком.

Первое, что я увидел, выскочив из подъезда на улицу, это – как отъезжает от тротуара светлая «Волга». Я диким взглядом посмотрел ей вслед, но машина уже мчалась прочь по пустой улице – я даже не успел заметить номер.

Я обежал вокруг дома и оказался во дворе, погруженном в тишину и полутьму. Впрочем, некоторые окна в доме уже горели – наверное, жители слышали крик и шум падения. Я прошел еще немного и наткнулся на распластанное по земле тело.

Опустившись на колени, я ощупал лежащего – каким-то чудом он был еще жив. Я наклонился поближе и услышал, как сквозь хрип и клокотанье доносятся какие-то слова.

– Кулак? – пробормотал незнакомец. – Нет?.. Где?.. – Его ускользающие глаза на миг остановились на моем лице, и он, кажется, поняв, что перед ним чужой, с усилием выдавил: – Путилковское… шоссе…

Клянусь, что в этот момент на его немеющих губах появилась злорадная усмешка.