По склону горы мчались одна за другой тяжело груженные автомашины, и светло желтые стволы сосен поблескивали на солнце настоящим золотом.

 

Глава VIII

НАПАДЕНИЕ СЕКАЧА

 

Пошел третий день, как экспедиция, простившись с лесником Капустиным, неуклонно продвигалась на север.

Таинственный «Кислый» все еще не попадался. Он завладел умами всех. Паша с Женей по десятку раз в день перечитывали «Описание» дороги и дневник партизан, надеясь найти какой нибудь, пусть самый отдаленный, намек. Федя, убегая на разведку, не пропускал ничего нового, чтобы не попробовать на язык. Боря с Аликом готовили обед и бормотали: «Кислый… Кислый…» Наташа, пришивая заплату, иногда вдруг забывала про нее и, устремив глаза вдаль, задумывалась. А «Кислого» не было, точно он сквозь землю провалился.

По утрам Паша все неувереннее командовал:

— Курс на север.

Экспедиция переходила через горы, спускалась в пади. Переходила топкие, заросшие кустарниками ключи. Шли обширными лугами, где радовало глаз бесконечное море трав и цветов. Шли заболоченными кочкастыми равнинами. И опять углублялись в лес.

Экспедиция находилась в движении с утра до вечера, останавливалась лишь на обед и на ужин. Ребята окрепли: к вечеру они уставали намного меньше, чем в первые дни похода, хотя проходили больше. Они загорели, легче переносили дневной жар, ночной холод и укусы появляющихся днем слепней паутов, а вечерами и по утрам — комаров и мошки. Ребята научились безошибочно определять, в какой стороне от костра, в зависимости от погоды, устроить постель, чтобы на нее не летели дым и искры. Научились разжигать костер от одной спички и накладывать дрова так, чтобы прогорали медленнее, а давали тепла больше. Все увлекались наукой следопыта. И даже Наташа с Павлом уже могли отличать следы косули от изюбра.

Сейчас ребята со смехом вспоминали свои страхи в первую ночь. Как же было не смеяться, если кричали тогда, напугав их до смерти, не кто иные, как… зайчонок, козел и филин!

Федя чувствовал себя в тайге как дома. В чтении следов он делал такие успехи, что дедушка диву давался. Компас на руке разведчик носил только для порядка. Зачем он, когда всегда перед глазами не менее верные указатели дороги? Солнце, звезды, ветви и кора деревьев, дупла птиц, муравейники, породы леса на склонах гор — все показывало разведчику: «здесь север» или «здесь юг».

Дядя Коля сказал правду: за три дня экспедиция продвинулась вперед не меньше чем на шестьдесят километров и не встретила ни одного человека и никаких признаков его присутствия. Если бы не таинственный «Кислый», ребята бы вдоволь нарадовались. Здесь, видимо, действительно еще не ступала нога человека.

Что же такое «Кислый»? Где падь Золотая?

С высоких гор ребятам открывались десятки падей и распадков — на севере, западе, востоке. Правильно ли идут? Может, пройден незамеченным «Кислый», и одна из остающихся в стороне падей и есть она — Золотая…

Неужели сказочное богатство этой пади так и останется не открытым? Неужели они не выполнят суровой и страстной просьбы славных героев: «Товарищ! Найди падь Золотую!»?

Дедушка как мог успокаивал ребят. Но успокаивал он как то странно, неуверенно, вроде смущаясь. Видимо, его тоже угнетали неизвестность и сознание того, что он, следопыт, не может ничем помочь. Да, здесь его искусство было бессильным. Любой, даже самый заметный след, какой оставили за собой великие партизаны, не мог сохраниться долгие двадцать шесть лет. Помятые ими кусты за это время успели состариться и погибнуть, уступив место молодым, а надломленная сосенка превратилась в высокое дерево.