— Может, самолет пожарный

— Совсем другой звук у самолета.

— Женя, по моему, это какая то тайна природы, — сказал Паша. — Может, извержение вулкана начинается? Вот здорово было бы!

Уже близка вершина горы. Фигурка Феди мелькает впереди. Вот Федя остановился, развел руки и медленно сел на камень.

— Федька уже видит падь Золотую!

 

 

 

— А почему он картуз на глаза надвинул?

Синеют горы на той стороне пади Золотой. Наконец показалась и сама падь.

— Дедушка, скорее, скорее! Падь Золотая!

— На вот тебе падь Золотую!.. — буркнул Федя.

Ребята остановились, растерянные и пораженные.

Посреди широкой пади широко раскинулся… город.

Настоящий город!..

С горы были видны залитые солнцем широкие, прямые улицы, разноцветные крыши домов, утопающие в темной листве тополей. Выделялись красивые двух— и трехэтажные здания. На краю города дымили высокие трубы. Белое облако пара взвивалось над большой крышей, и ребята услышали ровный протяжный гудок. У самого подножия горы, почти под ногами ребят, деловито сновал паровозик.

— Дедушка, мы заблудились! Мы к городу пришли! — с отчаянием подбежал к нему Паша.

— Не заблудились, герои. Вот она — падь Золотая!

— А город? Откуда город?

Дедушка не отвечал. Он… улыбался! Он смотрел на город, и глубокое волнение и радость отражались на его загорелом морщинистом лице.

— Вот оно как! Фу ты! Город ведь, герои, а? — приговаривал дедушка, точно верил и не верил своим глазам.

— А радоваться нечего! — буркнул Федя.

— Как же, скажи пожалуйста, не радоваться? Да ведь это наш город! Мой город! Ах ты…

— Дедушка, что вы говорите? Почему ваш? — взмолились ребята.

Дедушка как то сразу обмяк и виновато посмотрел на своих юных спутников.

— Пойдемте, ребята, туда. Сегодня я вам все расскажу, — проговорил он.

…Город был по праздничному оживлен. Несмотря на ранний час, по улицам шли нарядно одетые люди, весело разговаривали и смеялись.

 

 

 

С песней, все в белом, с алыми галстуками, со знаменем впереди, строем прошли пионеры. Промчалась разукрашенная флажками автомашина с крикливой и поющей вразнобой детворой. Где то играл оркестр.

Скоро ребятам стала понятна причина торжества. На одном из транспарантов, протянутом через улицу, они прочли: «Нашему городу сегодня 10 лет!»

Загорелые, обветренные, в залатанной походной одежде, в побуревших, порядком потрепанных броднях ребята чувствовали себя неудобно среди нарядных людей. Из за Савраски они вынуждены были идти посередине шумной улицы, вызывая всеобщее внимание и удивление. Как водится, больше всего любопытствовали мальчишки. Нашлись среди них и задиралы. Особенно досаждал ехидными шутками один конопатый. Шествует рядом, бесцеремонно рассматривает и зубоскалит.

Федя вопросительно взглянул на Женю. Женя — на него.

— Только по одному разу! И чтобы никто не заметил… — шепнул Женя.

Произошло какое то движение, но такое быстрое, что никто не понял, что случилось. Но конопатый вдруг стал хромать, отставая все дальше, потом остановился у столба, уткнувшись в какое то объявление, и все щупал под глазами. Ошибиться невозможно: под каждым глазом всплывало по фонарю.

Экспедиция торопилась, стремясь быстрее пройти главную улицу.

И вдруг ребята остановились. Впереди виднелась трибуна. Не донося трубки до рта, остановился и дедушка, Остановились и замолчали неугомонные мальчишки.