А меня Паша убедил? Нет, я не убежден. Из Японии!.. Хоть какие бы доводы ни приводил Паша — не поверю. Но спорить с ним не берусь. Разве его переспоришь?

Чувствую, что и читатель рвется сказать свое слово.

«Эх, вы! Не могли догадаться! Ведь письмо то перед вами было? Посмотрели бы на почтовый штемпель — а только».

Ну конечно, же! Так и я думал. И, надо сказать, что больше всего я надеялся на Борю. Он один все еще не сдавался и при каждом упоминании Страны Восходящего Солнца жестоко царапал затылок и косился на Пашу. Я ждал, что Боря вот вот посмотрит на штамп. Но он не догадался. Держал конверт в руках, крутил его, а на штамп никакого внимания.

Да, товарищи читатели, оказался я перед вами в очень трудном положении. Ведь обязан же я сказать вам в конце концов точно и определенно, где находятся герои партизаны, авторы письма. Но как я скажу, если Паше не верю, сам не знаю, а Боря не догадывается изучить конверт.

Ба! Да ведь мы с вами все вместе еще одну штуку прозевали! Правда, это менее значительный, но тоже непонятный факт. Кто видел, что дедушка ходил в магазин? Никто. В таком случае, откуда у него появились пять новеньких ижевок? Не оружейный же склад у него на квартире! И почему ровно пять, а не шесть и не четыре? Почему?

Но стойте, стойте… Неужели? Ура! Боря наконец додумался. Хоть он и «тихо», по выражению Паши, думает, но добрался таки! Сейчас узнаем, откуда письмо!

— Штамп! — хлопнул себя по лбу и с несвойственной ему горячностью закричал Боря. — Штамп! Давайте конверт. Сейчас покажу тебе, Пашка, Японию!

— Штамп! — тоже обрадовался и нисколько не смутился Паша. — Сейчас и я тебе по настоящему докажу, что из Японии.

— Штамп! — воскликнул дедушка и остальные ребята.

Все подскочили к столу. Через мгновение переглянулись. Затем одновременно заглянули под стол, встретились там глазами, выпрямились и опять переглянулись. Конверт… исчез.

Лежал! Только сейчас лежал на столе — и не стало. Дневник здесь, письмо здесь, а конверта нет. Паша был поражен не меньше Бори, но Боря не поверил в его искренность. Он обыскал Пашу — конверта нет. В Феде проснулся дух разведчика: он принюхивался, приглядывался — никаких следов. Перевернули всё вверх дном.

Сбегали к почтальону, к дяде Васе. Тот сказал, что очень сожалеет, но не предвидел такого случая и на штамп не посмотрел. Сергей Егорыч, думая, должно быть, что кто нибудь из ребят сыграл с ним, стариком, шутку, угрюмо насупился и молча пускал дым. Ребята сбились с ног, стараясь доказать, что они совсем не виноваты. Но чем докажешь?

Фу у! Ничего не понимаю… Ничего! Что такое у нас начинает твориться? Кто взял конверт? Кто позволил себе шутить в таком важном деле? И как быть теперь? Ведь рухнула единственная надежда! Как узнаем, где находятся славные партизаны?

Но ничего не поделаешь. Вернемся лучше к экспедиции. Пойдем искать падь Золотую. Путь до нее далек, страниц впереди много, должно же где нибудь все открыться.

 

Экспедиция прошла поселок. Один за другим отставали провожающие. В последний раз родители крепко поцеловали и обняли ребят. В последний раз сказали:

— Смотрите, осторожнее, ребятки! Не простужайтесь!..

Колонна еще раз остановилась, когда Сергей Егорыч прощался с почтальоном.

— Посидим перед дорогой. По старому обычаю, — строго сказал почтальон.

Все уселись на траву. Через несколько минут встали. Старики обнялись. Почтальон совсем скрылся в объятиях дедушки — такой был маленький и худенький.

— Ты того… — проговорил почтальон, теребя свою реденькую, похожую на мочало бородку.

— И ты того… — ответил Сергей Егорыч, пощипывая колючие усы.