– Я еще не знаю точно. – Несколько минут назад Дамон рассказывал другу о вопросе, который он задал мечу, и о видении, показавшем болото.

– И все же я доволен, что ты идешь с нами, даже если это не твое решение, а Убийцы Червей. Хорошо, что он убедил тебя.

Грозный Волк пожал плечами:

– Да, видно, придется сопровождать вас. По крайней мере, некоторое время.

Силач поглядел на клинок:

– Пока он не скажет тебе больше?

Дамон кивнул:

– Меч дал мне понять, что я должен идти на болото. И лучше будет, если я сделаю это в компании. По крайней мере, некоторое время, – повторил он. – Так что беру свои слова назад. Сначала помогу вам с Копями Верного Сердца, а потом мы разойдемся, и я буду искать один.

Мэлдред понизил голос, увидев, что Риг внимательно на них смотрит.

– Мы не разойдемся, друг мой. Я пойду с тобой до конца. Мы найдем средство, чтобы ты смог избавиться от этой проклятой чешуйки, которая причиняет тебе столько страданий. После Копей, в сопровождении благородной соламнийки или без нее, я последую за тобой туда, куда тебя поведет меч.

Дамон тоже взглянул на морехода и слегка развернулся, так чтобы пройти в стороне от него.

– Мы обсудим это позже.

– Когда будем как можно дальше от Доннага, – закончил силач.

– Да, я боюсь, что он захочет отомстить мне.

– Лорд Вождь не сделает тебе ничего плохого, – откликнулся Мэлдред. – Он никогда больше ничего не предпримет против тебя и, думаю, не станет приказывать сделать это своим слугам.

– Я в этом не уверен.

– Последние два дня мы с Доннагом много беседовали, пока Угрюмый Кедар исцелял его, о том, что ты все равно получил меч, который хотел, но все-таки оставил Вождю жизнь, хотя мог убить его. И о том, что слово надо держать, а за обман иногда приходится очень дорого платить. – (Дамон непонимающе поднял бровь.) – Он ведь обманул и меня тоже, друг мой. Волки! Ха! – силач хитро усмехнулся. – И я сказал, что если он хочет сохранить нашу дружбу, то за нее придется заплатить – тем, что он оставит тебя в покое.

– Он полон лжи, – бесцветным голосом произнес Дамон, краем глаза наблюдая за Доннагом: Вождь снова расхаживал перед своими наемниками.

Мэлдред тихо хихикнул:

– Хорошо. Я знаю про одну маленькую ложь, которая тебя рассмешит. Доннаг сказал Угрюмому, что он сломал челюсть, когда упал с одной из особенно крутых лестниц, которых полно в его дворце. И стражникам он сказал то же самое. – Силач коснулся платиновой цепи, которая висела у него на шее, уходя под кожаный доспех, и начал перебирать ее звенья. В центре его груди угадывалась выпуклость – это был бриллиант Скорбь Лэхью, – Для правителя Блотена было бы позором признаться, что его так изуродовал какой-то жалкий человек.

– Однако, – начал Дамон, – я буду чувствовать себя в безопасности, только когда удалюсь от него на приличное расстояние.

Мэлдред хлопнул друга по плечу:

– А как там Рикали?

– Она все еще в доме Угрюмого. Оказалось, что те повреждения, которые Рики получила при падении, намного серьезнее, чем я думал, поэтому для ее исцеления нужно время. Она пробудет у Кедара еще несколько дней.

– А она знает, что ты не будешь дожидаться ее выздоровления и отправляешься с нами?

Дамон кивнул:

– Да. Правда, она не слишком-то счастлива от этого.

Внезапно Мэлдред помрачнел;

– А то, что ты не собираешься возвращаться, она тоже знает?

Из короткого разговора с Ригом Дамон знал, что по дороге в Блотен полуэльфийка почти все время была без сознания, поэтому не поняла, что он оставил ее, а сам мореход девушке ничего не говорил, посчитав, очевидно, что это не его дело.