Молодой студент повернулся и увидел, что белобородый хирург стоит у двери комнаты отдыха.

— Ты должен немедленно вернуться к работе, — сказал Зеот.

Лицо его застыло от усталости, и Ксандер почувствовал острый укол совести. Старик всю ночь проработал без отдыха.

— Ты не должен был разрешать мне так долго спать, господин, — проговорил Ксандер.

— Молодые, похоже, нуждаются в сне больше стариков, — ответил Зеот. — Так-то вот. А теперь я собираюсь отобрать у тебя эту постель. Там есть двое с глубокими ранами живота. Присмотри за обоими, мальчик. Если животы начнут вспухать, стремглав беги за мной. Понял?

— Да, господин.

Прошлой ночью в Дом змей под покровом тьмы принесли почти две сотни всадников. Все они были жестоко изранены и исстрадались за время трудной переправы через Геллеспонт и долгого путешествия из Дардании. Многие умерли по дороге, пока их везли на тряских переполненных тележках и на влекомых лошадьми носилках.

Зеот лег на кровать и тихо застонал от удовольствия.

Ксандер, оставив старика отдыхать, вышел во двор, где под навесами на мягких тюфяках лежали раненые. Несмотря на то что здесь сгрудилось много людей, во дворе было почти тихо, только время от времени раздавался стон воина, которому обрабатывали рану, или бормотание умирающего в бреду. Дым от сжигаемых на алтаре Асклепия душистых трав помогал отгонять насекомых.

Ксандер увидел главу Дома, Махаона, и трех других лекарей; они ходили среди раненых. Вышколенные слуги занимались тем, что приносили свежую воду, убирали грязные ткани и накладывали новые повязки.

Ксандер знал, где он нужнее всего. О тех, у кого имелся шанс выжить и поправиться, изо всех сил заботились оба лекаря и слуги. Умирающие лежали одни.

Ксандер быстро двинулся к ряду тюфяков, находившихся ближе всего к алтарю. Первый человек, к которому подошел юноша, был ранен в грудь и в поясницу. Лицо его осунулось и посерело, смерть уже маячила рядом.

— Тебе больно? — прошептал Ксандер, наклонившись над ним.

Умирающий воин посмотрел ему в глаза.

— Бывало и хуже. Ты видел шествие? Слышал, как они ехали под приветствия толпы?

— Видел мельком, — ответил Ксандер. — Гектор ехал в золотой колеснице, и всадники следовали за ним по четыре в ряд. Люди усыпали улицу цветами.

Улыбка воина угасла.

— Теперь ты можешь идти, лекарь. Остальным ты куда нужнее, чем мне.

— Тебе что-нибудь принести? Может, воды?

Воин вздрогнул.

— Было бы неплохо, если бы ты принес мне еще один год жизни.

Ксандер двинулся дальше.

Трое других воинов тихо скончались, и он кликнул слуг, чтобы те убрали тела. Умирающий мрачно смотрел, как уносят трупы.

После полудня снова появился Зеот и торопливо пересек двор.

— Царь идет, — фыркнул хирург. — Махаон хочет, чтобы ты встретился с ним и царевичем Гектором возле ворот. Сам Махаон должен немедленно провести ампутацию, а мне там показываться нельзя.

Ксандер понимающе кивнул. Зеот был изгнан из Трои после того нападения микенцев, во время которого погибла дочь царя Лаодика. Приам обвинил старого хирурга в ее смерти. Зеот странствовал по округе, занимаясь своим ремеслом, никогда не уходя далеко от Трои, но ему приходилось нелегко. Махаон услышал о его трудном положении и тайно вернул его в Дом змей, боясь, что в надвигающейся войне у них попросту не хватит лекарей.

Ксандер, волнуясь, поспешил к воротам, чтобы приветствовать царя. За воротами по залитой солнцем площади в сторону храму двигался отряд Царских Орлов, сопровождая крытые носилки. Рядом с носилками шел Гектор, все еще в церемониальных доспехах и развевающемся белом плаще, который носил на параде.