Ониакус кивнул.

— Я в это верю. Место счастья. Ни ужаса, ни слез, ни трусов, ни убийц. Я верю в это, — повторил он.

Некоторое время они стояли вместе, наблюдая за военными галерами на неподвижной воде.

— Неправильный баланс, — сказал Гершом, указав на ближайшее судно. — Видишь, как она поворачивает?

— Гребцы левого борта слишком сильно налегают на весла. Им следовало бы поменять местами нескольких гребцов, — ответил Ониакус.

Его глаза все еще были полны муки, но теперь он сосредоточил внимание на галере.

— Гребцы чересчур напрягаются. Все они растянут плечи и утратят уверенность в себе.

Ониакус посмотрел на Гершома и улыбнулся вымученной улыбкой.

— Тебе пора на берег. Тебя ждут многочисленные наслаждения Трои, и тебе ведь не хочется стоять здесь и обсуждать тренировки моряков. Не тревожься обо мне. Я не перережу себе горло, обещаю.

— Знаю, — ответил Гершом. — Увидимся завтра.

С этими словами он шагнул прочь. Ониакус окликнул его, и Гершом обернулся.

— Спасибо, друг мой, — сказал Ониакус.

Гершом пошел к кормовой палубе, взял свой плащ и накинул на плечи. Потом перебрался через борт, спустился на песок и не спеша пошел по берегу к тропе, ведущей к нижнему городу.

У широкого деревянного моста, переброшенного через защитный ров, он увидел двух часовых в доспехах из полированной бронзы, с длинными копьями в руках. По ту сторону моста вокруг моряков «Ксантоса» собралась толпа. Один из часовых улыбнулся Гершому. Часовой этот был молодым, но руки и лицо его были покрыты боевыми шрамами.

— Вести о ваших победах дошли до нас два дня назад, — сказал он. — Их встретили с радостью, как солнечный свет после снегопада.

Люди теснились вокруг команды, хлопая моряков по спинам и выкрикивая благословения и похвалы. Гершом осторожно двинулся в обход толпы. Внезапно один из собравшихся хлопнул египтянина по плечу и радостно крикнул:

— Вот один из них!

Еще несколько человек повернулись к Гершому, но тот покачал головой.

— Нет, нет, — сказал он, подняв руки. — Я обычный путник.

Немедленно утратив к нему интерес, люди снова обратили все свое внимание на моряков.

Гершом поспешил дальше, как вдруг из тени на лунный свет шагнула темноволосая девушка и взяла его за руку. Гершом взглянул ей в лицо. Она была хорошенькой, со светлыми глазами, то ли голубыми, то ли серыми — в темноте трудно было разобрать. Однако он смог разглядеть, что девушка молода: ее белый хитон плотно облегал тело, и маленькие груди едва натягивали ткань.

Гершом убрал ее руку со своего запястья.

— Я не в настроении развлекаться, — хмуро сказал он. — А если бы и был в настроении, то развлекался бы с женщиной, а не с ребенком.

Девушка засмеялась.

— Если бы ты был в настроении, ты не смог бы позволить себе со мной развлечься — хоть ты и царевич Египта.

Гершом помедлил, обежав глазами ее стройное тело, ища спрятанное оружие. Его имя держалось в секрете — по крайней мере, он так думал. Если эта юная шлюха знает его, сколько еще людей о нем слышали? Людей, которые желают получить награду за его голову? Гершом тревожно огляделся по сторонам, почти ожидая увидеть выскакивающих из темноты египетских наемных убийц.

— Я тебя напугала? — спросила девушка.

— Иди и поищи кого-нибудь другого, кому ты сможешь действовать на нервы, — ответил он, двинувшись прочь.

Девушка побежала за ним. Гершом почувствовал нарастающее раздражение.

— Я видела тебя в море, — сказала она.