Вскрикнув от ужаса, Инприсс бросилась к двери и навалилась на нее всем телом, пытаясь ее удержать. Но этого было куда как мало против силы, что напирала с той стороны.

В комнату ворвался Стрин с перекошенным от злобы лицом. За его спиной маячила физиономия Вилена.

— Как приятно снова встретиться, Инприсс. Продолжим с того места, где остановились, если не возражаешь?

Неторопливо сменяя этапы ритуала, травматики забавлялись с Инприсс около часа. Голографический экран струил чувственное странное настроение, показывая игривый аспект Хулму и наполняя комнату жутковатыми отсветами. Речитатив молитв рассказывал Инприсс, что ждет ее душу в глубине страта, где Хулму использует ее как захочет. Ее убеждали отказаться от ложного бога Церкви и изречь на него хулу.

После «Раздразнивания Дичи», во время которого через тело Инприсс пропускали в разных направлениях слабые токи, травматики решили совершить ритуал «Священного Покрова». Распевая гимны и вознося свой оргазм божеству глубин, Стрин и Вилен по очереди совокупились с Инприсс.

Удовлетворенно отдуваясь, они на время прекратили ритуалы, глядя на распростертую женщину с остекленевшими глазами.

— Ладно, здесь мы закончили, — сказал Стрин. — Ритуалы велено закончить в здешнем храме.

— Так что, нам ее перевозить?

Стрин кивнул.

Вилен недовольно нахмурился:

— А чего ты раньше не сказал? Я думал, это будет только наша работа.

Стрин пожал плечами:

— У них там какая-то специальная аппаратура. Тебе понравится. Давай помоги мне ее собрать.

— Слушай и запоминай, дорогая, — зловеще сказал Стрин, когда Инприсс одели и подняли на ноги. — Нам с тобой предстоит небольшая прогулка. Веди себя естественно и не пытайся звать на помощь, иначе мы тебе брызнем в лицо из баллончика, а к месту все равно доставим. — Он сунул сумочку в руку Инприсс. — Давай пошевеливайся.

Вилен тем временем уже сложил аппаратуру в ящик. Спустившись по деревянной лестнице, все трое вышли на уходившую под уклон улицу между высоких безмолвных домов.

Инприсс двигалась как во сне. Струился тяжелый воздух. Виров был полной противоположностью Хронополиса. В древних улочках и переулках пахло перцем, кофе и экзотическими пряностями. При иных обстоятельствах Инприсс здесь бы понравилось.

Мелькнула лихорадочная мысль, нельзя ли покончить жизнь самоубийством. Убить себя — тоже способ избавиться от ужаса, который готовят травматики ее душе в момент смерти. Не представится ли шанс? Но Инприсс вспомнила, что если ей удастся умереть без участия сектантов, то душа ее вернется обратно и она снова проживет свою жизнь.

И эта жизнь снова кончится тем же кошмаром?

У Инприсс зародилась любопытная мысль. Если травматики отдадут ее душу Хулму, то повторений не будет. Инприсс Соре исчезнет из обычного времени. Значит ли это, что травматики никогда раньше, в ее прошлых повторениях, ей не угрожали? Инприсс попыталась представить себе, какая жизнь ждала ее, если бы не вмешались травматики.

Или они всегда выбирали ее жертвой? И она всякий раз обманывала их, совершая самоубийство? О бесконечных повторениях этого кошмара даже думать было страшно.

Инприсс и ее провожатые вышли на одну из главных магистралей города недалеко от базара и шли мимо уличных ларьков, где продавались сувениры ручной работы. Среди смуглого местного населения часто попадались белокожие туристы. На улице было полно народу. Стрин и Вилен шли с двух сторон от Инприсс, почти зажав ее между собой. Когда Инприсс пыталась замедлить ход или свернуть, Стрин предупреждающе подталкивал ее в бок.

Вдруг из бокового переулка вылетела дерущаяся толпа молодых парней. Инприсс сразу закружило и отбросило в сторону. Мимо ее лица пролетела бутылка и врезалась в голову рыжего парня, который в это время бил кого-то кулаком в живот.