– Есть идеи, в чём заинтересован граф?

Он выглядел до боли озадаченным, нахмурив лоб. Он пожал плечами.

– Перепихнуться?

– Ты веришь в ангелов?

– Неее… Ангелы? Неа. Думаю, эти перья берутся от породистых лебедей и всё такое, – он почесал бороду, затем добавил: – Да я ни во что не верю, по идее.

Ну, вот и всё.

– Спасибо. Хорошо поговорили, Джек, – я начала наливать себе ещё шампанского.

– Я лучше пойду, – он показал на дверь в дальней стене, которая сливалась с розовыми шёлковыми обоями. – Он зайдёт оттуда. Удачи с, эм… – он неопределённым жестом указал на мой пах, затем показал большие пальцы вверх.

– Ладно. Спасибо.

Как только он ушёл, я выпила целый бокал шампанского. Затем, кружа по комнате, я стала себя подбадривать.

– Ты справишься, Лила. Захра . Одержи верх. Контролируй ситуацию. Пощекочи графа его же собственным пёрышком. Можно ещё убить его, чтобы спасти королевство. Всё будет нормально.

Голова буквально шла кругом.

Как бы я ни пыталась убедить себя, что всё хорошо, в словах Джека был смысл. Граф Саклас обладал абсолютной властью над всем. Если я разозлю его, мы все пойдём на корм воронам. Он мог сжечь Библиотеку дотла.

Я прикоснулась к маленькой татуировке ворона на бицепсе. Я отрешённо задавалась вопросом, что станет, если кто то прикончит графа. Может, альбийцы снова будут править Альбией.

Думая о графе, тяжело было не ощущать укол скорби. Потому что замок поглотил мою сестру.

Кловианцы правили Довреном практически столько, сколько я себя помню. Мне было десять лет, когда сюда вторглись кловианцы, и завязалась Великая Война.

Меньше половины наших солдат вернулось с фронта, и возвратившихся, похоже, преследовали кошмары и припадки дрожи. Никто из них уже не был в своём уме. То, что они вынесли, невозможно было описать словами.

А теперь? Каждый лишний пенни из нашего заработка отдавался кловианцам. Налоги за войну, которую они начали.

Что, если кто то его убьёт? Я тяжело сглотнула, потрясённая тем, что вообще представляю это. Ранее мне уже доводилось отнимать жизнь – я убила пьяного извращенца, пытавшегося содрать с меня одежду. Ни капельки не пожалела. Но едва ли он представлял такую же угрозу, как граф.

Я глянула на дверь, мечтая, чтобы Захра постучала и освободила меня, пока я не натворила глупостей.

– Просто импровизируй, – пробормотала я, крутя перо в руках.

Десять лет назад, когда мне было пятнадцать, мы с Элис вскарабкались по наружной стене замка, цепляясь пальцами рук и ног за выемки между камнями. Мы хорошо умели лазить. Наверху парапета мы мельком увидели самого графа, шагавшего по проходу. Высокий и крепко сложенный, он двигался с неземной грацией. Как всегда, он носил плащ с капюшоном, накрывавшим его голову. Хоть его лицо и было в тени, я готова была поклясться, что он посмотрел прямо на меня. Его глаза были пугающего, неестественно серого оттенка, похожего на сталь. Они светились в темноте.

И они казались неправильными . Неземными. Как будто смертоносными. В тот момент я почувствовала, как моё сердце остановилось.

Тогда то я и поняла, что он не смертный.

Я бессознательно водила пёрышком по запястью, чувствуя, как мой пульс учащается, а мышцы смягчаются и расслабляются. Посмотрев вниз, я увидела, что перо оставило лёгкий золотистый блеск на моей коже, подобный небесному переливу.

Я слышала, что падшие ангелы имели пристрастие к человеческим женщинам. Что мы были их слабостью .

Что ещё хуже, я слышала, что они сводили смертных с ума от похоти. Я надеялась, что в следующие десять минут ничего подобного не случится.

«Захра, где же ты?»

Что мне сейчас надо, так это немного удачи. Существовало старое альбийское поверье – надо постучать по камню три раза и попросить Вороньего Короля о защите.