Город придаст мне силы, как это всегда бывало.

Тёмные кирпичи возвышались по обе стороны от меня – рушащиеся остатки старой Довренской стены с одной стороны и жилые здания с другой. Бечёвки для сушки белья крест накрест пересекали узкий переулок, нижние юбки и платья покачивались на ветру.

Погребённая сила тлела под тёмной брусчаткой. У меня складывалось ощущение, что её надо выпустить на свободу. Финн сказал бы, что это всё мои суеверия, но я чувствовала, что я на верном пути. Сегодня я как никогда сильно ощущала магию города.

«Вороний Король, я делаю это ради тебя».

Я прошла под старым мостом, куда должна была вести железная дорога. Никто так и не потрудился закончить её в этой части города, словно они просто сдались. Теперь дерево павловнии росло на месте, где так и не ездили поезда. Скоро оно расцветёт бледно лавандовыми бутонами. Во времена Вороньего Короля это были зелёные земли за городскими стенами. Я гадала, может, там и таилась сила Доврена – в старых корнях, дремлющих в почве.

Наконец, я нашла дорогу в его здание, примечательное арочным дверным проёмом с выцветшей зелёной краской. Я отперла дверь и вошла в его опрятную квартиру. Тут не было ничего роскошного, но Финн зарабатывал достаточно, чтобы жить одному – никаких родителей, отделяющих шторок или пялящихся Вентвортов. Жильё было крохотным, едва вмещало узкую кровать, умывальник и клетку для Лудда. Ворон сейчас спал.

Я уставилась на то, как он украсил это место. Финн обвешал каждый дюйм квартиры яркими картинами, диким бунтом красок. И моё дыхание перехватило, когда я заметила две новые, овальные и обрамлённые нарисованной позолотой. На одной была я, и мои тёмные глаза искрили. На другой была Элис, одетая в зелёное. Если не считать тёмных бровей, мы были абсолютно разными. Мои волосы тёмные, её – светлые как лён. Моя кожа смуглая и загорелая, её – цвета персиков со сливками.

Но наши выражения лиц он изобразил схожими: озорные усмешки.

От его умения владеть кисточкой настолько захватывало дух, что картины выглядели почти как фотографии. Более того, я так поразилась, вновь увидев перед собой живое лицо Элис, что едва не забыла про чемоданчик. Моё сердце снова заколотилось, когда я посмотрела вниз на то, что держала.

«Лучше его поставить».  Я как можно аккуратнее опустила его на пол, затем пересекла комнату.

Пока я шагала по половицам, одна из них издала глухой звук, как будто под ней было пусто. Я присела, хмуро глядя на слегка приподнятую доску. Я медленно подняла её и поразилась, обнаружив под ней пистолет. Вау, Финн. Похоже, у моего друга детства имелась и тёмная сторона.

Я опустила доску обратно.

Вздохнув, я забралась на постель Финна и взяла его альбом для набросков. Открыв его, я обнаружила детально прорисованное изображение воробья.

Я пролистывала страницы одну за другой, пытаясь заблокировать ужас, таившийся под поверхностью.

Потому что буквально через несколько часов я пойду на самую опасную тайную миссию в своей жизни. Я вкладывала всю свою суеверную веру в призраков убитых волков Доврена и в мёртвого Вороньего Короля.

Возможно, я совершенно выжила из ума.

Глава 42

Лила

Я стояла в тени у основания башни, и моё тело чуть ли не вибрировало от волнения.

Строя планы с Финном, я не учла одну вещь: что я буду карабкаться по стенам крепости с чемоданчиком, а ведь для карабканья мне нужны обе руки. Уже собираясь покидать  квартиру Финна, я осознала, какую это вызовет проблему.

Перед уходом я пошарилась в квартире, пока не нашла то, что могло мне пригодиться – один из кожаных ремней Финна. Я проколола там новую дырочку, чтобы как можно крепче пристегнуть к себе чемоданчик.

В тенях я прижала чемоданчик к груди, и моё сердце пропустило удар. Что, если я слишком туго затяну ремень? Что, если я активирую переключатель?

А теперь мне предстояло действительно пристегнуть чемоданчик к груди.