Может быть, сказители древнего Ирана непреднамеренно использовали мифы и легенды для сохранения доисторической культуры, практиковавшей орнитоморфные обряды, особенно связанные с орлами и грифами? Если да, то почему они выбрали именно этих птиц? Занимали ли эти птицы особое место в их ритуальной жизни — например, как у сибирских шаманов, которые символически жили с северными оленями, или у бушменов Южной Африки, считавших антилоп воплощением высшего состояния сознания?

Благородный гриф

По всей видимости, все дело в том, какая птица послужила прообразом Симурга. В одном случае это существо описывается как «благородный гриф», а в других — как некий гибрид с чертами «павлина, льва, грифона и собаки». В некоторых текстах это явно грифон — мифологическое существо из классической литературы, наполовину орел и наполовину лев. В зороастрийской традиции лев считался животным Ангра-Майнью, а связь грифона с орлом явилась в основном результатом недоразумения. В мифологии орел как тотемический символ часто появляется лишь вместо более уродливого и вызывающего отвращение грифа, что особенно заметно в Ветхом Завете. Связь между грифоном и грифом, в отличие от орла, подтверждается тем фактом, что в древности белоголовый сип (Gyps fulvus) был широко распространен в горах Ирана и Ирака. Современные орнитологи считают, что белоголовый сип получил свое имя от мифологического грифона, на самом деле слово «грифон» означает «крючконосый» и является точным описанием клюва птицы, указывая, что связь здесь обратная.

Получается, что Симург — это мифический гриф, и это вызывает закономерный вопрос: почему в иранском мифе «благородный гриф» был возведен в ранг «царя птиц»? Ответ на этот вопрос я искал и нашел в священных текстах зороастризма. Мне не составило особого труда убедиться, что грифы всегда являлись неотъемлемым элементом религиозных мифов и обрядов, особенно связанных с устрашающими погребальными обычаями.

Освобождение от плоти

В середине V в. до н. э. греческий историк Геродот во время своего знаменитого путешествия посетил разные районы персидской империи. Он проявлял огромный интерес к местным обычаям и обрядам, описание которых вошло в его десятитомный труд, известный под названием «История». В первой книге этого труда есть описание погребальных обрядов, которые автор наблюдал в Мидии и в которых участвовали жрецы-маги:

…сообщается, что труп перса предают погребению только после того, как его растерзают хищные птицы или собаки. Впрочем, я достоверно знаю, что маги соблюдают этот обычай. Они ведь делают это совершенно открыто. Во всяком случае персы предают земле тело покойника, покрытое воском.

Другие авторы классического периода, в том числе Агафий и Страбон, также писали о так называемых обрядах «освобождения от плоти», или «экскарнации», как мы их называем сегодня, во время которых тело усопшего оставлялось на съедение диким зверям или хищным птицам, таким, как вороны или грифы. По словам Геродота, этим традициям следовали жрецы мужского пола, и в своей основе они были очень просты. По всей видимости, это были маги, как называли мидийских жрецов, а не последователи зороастризма. Геродот не мог не знать о разнице между этими группами жрецов, поскольку сам рассказывал о сохранившихся ритуалах магофобии — праздника, во время которого люди имели право убивать встречавшихся им магов в память об узурпации магами царской власти в период правления Камбиза. Поэтому смысл его слов абсолютно ясен.

Обряд освобождения от плоти существовал в Иране и во времена конфедерации парфянских царей, которые правили Персией на протяжении почти пяти столетий, начиная с III в. до н. э. Экскарнацию практиковали и при царях из династии Сасанидов, которые сменили парфян в III в.