— Здравствуйте, Софья Николаевна, — проблеял Веня, дернувшись.

— Привет! — отсалютовала она и воткнула ключ в замочную скважину.

— Софья Николаевна! А вы в курсе, что шляпный маньяк вчера спрыгнул с крыши?

— Только что прочитала в газете, — ответила Софья, распахивая дверь.

— Его фамилия Аникин. Вы были с ним знакомы?

— С чего ты взял? — страшно удивилась она. Впрочем, удивление тут же сменилось раздражением. — У тебя в голове одни вредные идеи, парень. Вероятно, Степанычу нужно давать тебе больше работы, связанной с пешими прогулками.

Швырнув сумочку на стол, Софья скинула шубку и разложила газету на столе. Впрочем, углубиться в чтение ей не дали. В кабинет с мороза ворвался румяный Вася Капитанов с целым ворохом газет, которые он держал в охапке.

— А! Ты уже знаешь! — крикнул он. — А я как раз пришел поделиться новостями. Вот ты говоришь — Кутайкин кретин, — сказал Вася, плюхнувшись на стул.

— Ш-ш! — зашикала Софья. — Вдруг он явится и, как всегда, подслушает разговор откуда-нибудь из коридора.

— Да и фиг с ним! — расхрабрился Вася. Впарив Кутайкину слоган, он почувствовал себя важным человеком. — Но этот шляпный маньяк — просто всем кретинам кретин! Когда я узнал его мотив, меня аж всего перекорежило.

— Про мотив я дочитать не успела, — призналась Софья, порываясь сунуть нос в газету.

— Нет, это просто фишка! Слушай сюда. Парень рос в неполной семье. Воспитывала его мама, которая работала массажисткой. То один, то другой клиент западал на ее прелести. И застревал в квартире. Надолго. Иногда на месяцы.

— То есть мамаша была дамой непостоянной?

— Более чем. И весьма легкомысленной. Своего парня она заставляла называть каждого нового ухажера папой. Он долго копил в себе ненависть к этим залетным «папам», да что там — он просто свихнулся на этой ненависти.

— Но, как мне показалось, он уже вырос. Сколько ему там было?

— Двадцать четыре. Вполне достаточно для того, чтобы натворить дерьмовых дел. Его мать недавно умерла. Парень решил, что те элитные клиенты, которые пользовались ее расположением, и есть подлинные виновники матушкиной непутевой жизни. Виновники ее невнимания к сыну. В те благословенные времена в больших начальниках сидело множество людей старой закваски. Они носили шляпы как символ собственной значимости. По крайней мере в сознании ребенка дядька в шляпе был врагом. И даже теперь, повзрослев, когда Аникин видел какого-нибудь заносчивого или просто важного типа, не дай бог, еще с портфелем или с папкой в руках, он начинал сходить с ума. Ему хотелось сделать им больно.

Как пишут, Люкин был страшно заносчив. А администратор из телеателье ходил важный словно гусь. Вероятно, перед Новым годом Аникин почувствовал себя одиноким, и на этой почве у него наступило обострение. Он болтался по улицам и выслеживал особо отвратительных с его точки зрения типов.

— А потом стал их убивать?

— Наверное, так он облегчал душу. А чтобы смерть очередного негодяя не казалась бессмысленной, он надевал ему на голову шляпу. В знак своего негодования.

— Но ведь он обращался к доктору Костюшко! — воскликнула Софья.

— Точно! — Вася хлопнул ладонями по столу. — Обращался. Он просил о помощи. Ему не нравилась собственная навязчивая идея, он хотел от нее избавиться.