— А вот еще, — не сдавался Вася. — Колобовская еда покоряет города! Это вроде покороче.

— Среди гор навоза у него всегда попадается хоть одно жемчужное зерно, — поспешил обнадежить клиента Степаныч.

— Пока у нас только навоз, — бесхитростно пояснила Софья.

— А что, если сделать вот так? — закатив глаза, задумчиво спросил Капитанов, судя по всему, у самого себя. — М-м-м… Колобовская еда…

— Неприступна и горда, — неожиданно сказал Кутайкин и всплеснул руками. — Мне кажется, мы в тупике.

— Ну что вы! — воскликнула Софья, повинуясь стальному взгляду шефа. — Вася придумает потрясающий слоган. Потерпите еще немного. Ведь с картинкой мы попали в десятку!

— Да-да, Колобок всем очень понравился, — похвалил Кутайкин.

— Кстати, — оживился Степаныч, — наш художник уже сделал несколько эскизов. Сейчас он вам их покажет.

Через минуту в кабинете появился очень серьезный Леша Шагалов и выложил на стол готовые работы. Кутайкин навис над ними так низко, будто бы собирался обнюхать.

— В общем, приемлемо, — сказал он наконец. — Вот только что это за пружина торчит у Колобка из головы?

— Из какой головы? — удивился Капитанов. — Он весь — одна сплошная голова.

— Это не пружина, — живо откликнулся Шагалов. — Это дымок. Я имел в виду, что на картинке будет изображен Колобок, готовый к употреблению. Жареный.

— Да вы что! — опешил Кутайкин и красиво отбросил назад чуб. — Дымящийся Колобок — это зверство. Дети тоже увидят наши плакаты. А для детей Колобок бессмертен.

— Его же лиса съела! — обиделся за дизайнера Капитанов.

Степаныч, сделав скорбное лицо, подтвердил:

— Это вообще единственная русская сказка, закончившаяся столь трагически.

Кутайкин сдался.

— Хорошо, — сказал он. — Пусть Колобок будет жареный.

— Отлично! — обрадовался Шагалов, как будто бы именно от этого зависела судьба всего заказа. — Думаю, мы пустим эту же картинку на воздушные шары и кружки.

— Теперь нам осталось обсудить сроки и количество шаров и кружек, — вмешалась Софья. — Потом я прикину цену…

Все присутствующие быстренько ретировались, и они с Кутайкиным остались вдвоем.

— Мы могли бы обговорить все подробности за поздним обедом, — внезапно сказал тот, глядя куда-то мимо Софьи. — Или за ранним ужином.

— Вы приглашаете меня на ужин? — не сдержала своего изумления Софья.

— А что? — обиженным тоном заявил Кутайкин. — Я проголодался.

— А!

Возможно, он расценил эту реплику как согласие, поскольку поспешно поднялся, изобразив на лице удовлетворение. Впрочем, оно тотчас же отлетело прочь, потому что дверь в кабинет без стука распахнулась и на пороге появился не кто-нибудь, а муж Софьи — негодяй по совместительству. Он зыркнул сначала на Кутайкина, потом на свою жену и, засунув пальцы в кармашки куртки, надменно спросил:

— Это у тебя работа или так?

— Или так, — зловредно ответила Софья. — И вообще, нормальные люди обычно стучат и здороваются.

— А что, собственно… — сказал Кутайкин сильно в нос.

— О! — тут же среагировал на его прононс Роман. — Вижу, ты попала в руки человека утонченного.