С каждым её новым словом я отходил всё дальше, отряхивая свой костюм. Выглядеть пьянчугой больше не хотелось.

Когда вдали улицы показалась полицейская машина, я уже почти зашёл в перелесок. Меня они увидеть не могли. И не должны. Дождался, когда возле Вероники оказались полицейские и прибавил шагу. Прошёл на соседнюю улицу, и тут мне повезло – проезжало свободное такси. На нём добрался до центра города. Там на другом такси добрался до гостиницы.

Собирая вещи, услышал экстренный выпуск в теленовостях: найдена здоровой, но со следами сексуального насилия пропавшая школьница. Показали счастливую мать, обнимавшую свою дочь…

Порадовался за них и за себя. Не часто в моей работе выдаются такие моменты. Но они вознаграждают за прочие муки, опасности, а то и страдания.

Вспомнил взгляд уже недетских глаз и вопрос:

– Кто вы?

Я никогда ни ей, никому другому не скажу, что я – Палач. Это моя кодовая кличка и профессия. Можно относиться к ней по-разному, но…

Никто не ужасается работе хирурга, которому приходится порой удалять какие-то органы или конечности, чтобы спасти человека. Наоборот, восхищаются им, хвалят, награждают. Как и солдат, защищающих страну и народ. Не ужасаются количеству убитых врагов, а даже восторгаются этим: и чем внушительнее счёт, тем больше. Например, у снайпера…

К палачам и к таким, как я, отношение иное. Но что поделаешь, такова жизнь. Не всё в ней легко и просто, не всё чисто и красиво, не всем можно хвалиться.

Кондор с пособниками убил Кена Блазерта, который был моим лучшим другом, теперь он отомщён и может спать спокойно. Впрочем, очень может быть, что в ином мире иные представления о справедливости. Кто это знает. Но у нас в этой жизни на грешной земле, в частности, у меня, ещё сохранились прежние понятия – око за око, зуб за зуб.

Вспомнил ещё о двух трупах, братьях Шеински.

Ими меня никто не обязывал заняться, это я сделал по своей инициативе, как бы мимоходом, на свой страх и риск. Узнай о нём моё начальство, то не избежать мне головомойки. Потому самое лучшее, чтобы никто не узнал о моей роли во всей этой истории. Вспомнил о перчатках, которые не успел выбросить. Ими я воспользовался, дабы никто даже совершенно случайно не узнал о том, что там засветился я. Боялся своего непосредственного начальника, у палачей тоже имеются начальники, они не должны знать о моей "самодеятельности". И не узнают.

Но следовало избавиться от посторонних мыслей в голове, всё это уже в прошлом, а мне скоро предстояла куда более ответственная и опасная работа.

Посмотрел на часы: пора! Заказал такси и, пока его дожидался, бросил в урну перчатки.

Подъехала машина и повезла меня в аэропорт. Утром я должен быть в условленном месте почти в тысяче километров от того города, где я находился сейчас. Значит, буду. Палача там никто не ждёт, но он явится. И с ним придёт смерть…