– Почему? – сразу же спросил Чехов.

– На мой вкус, человек он неважный, – ответил я. – Эгоист, педант, интроверт... Да и вообще физиономия у него противная...

– О! – воскликнул Чехов, поднимая вверх палец. – Вы нарисовали типичный портрет убийцы.

– Не знаю, – признался я. – Я понимаю, что могу утрировать, опять же руководствуясь субъективкой, но я говорю честно. Не лежит у меня к нему душа. Какой-то он вечно недовольный, брюзгливый, завистливый... Вы уж извините, Юрий Николаевич, что я всем своим рассказам придаю эмоциональную окраску, просто мне так легче описывать человека.

– Я понимаю, – кивнул Чехов. – Но постарайтесь вспомнить, не замечали ли вы чего-нибудь конкретного за Четыкиным? Вот вы говорите, что он завистлив. А в чем это выражается?

– Он всегда недоволен, если кто-то добивается больших успехов, чем он. Или приобретает что-то, чего он не может себе позволить. Да порой доходит до смешного – Лешка Виноградов как-то утром после дежурства достает из холодильника свой пакет апельсинового сока, так Четыкин его таким осуждающим взглядом окинул! А потом еще и лекцию прочитал: дескать, молодой человек, вот вы плачетесь, где бы денег занять, а сами совершаете непозволительную роскошь... Конечно, это еще не факт, – признал я. – Но как человек Роман Ильич малосимпатичен.

– А как врач? – спросил Чехов.

– Не слышал ничего такого, чтобы можно было заподозрить его в непрофессионализме, – задумчиво протянул я. – Да и вообще врачи нашей клиники отличаются высоким профессиональным уровнем.

Юрий Николаевич явно хотел бы поспорить со мной на эту тему, но сейчас времени на это не было, поэтому он, с сожалением погасив свое желание, сказал:

– Итак, у нас остается последний подозреваемый – как вы сказали, Светлышев?

– Да, – подтвердил я. – Светлышев Вениамин Павлович. Из всей компании, пожалуй, самый заурядный человек. Спокойный, немногословный. Правда, затюканный семейными проблемами. У него взрослые дети, внуки, жена... Все требуют расходов. Еще там у него жилищные проблемы, по-моему. Словом, вполне типичная картина. Но есть один момент...

Юрий Николаевич с любопытством посмотрел на меня.

– Я точно не знаю, – признался я, – но ходят слухи, что Светлышев посещает какой-то подозрительный клуб здоровья, которым руководит не менее подозрительный гуру. Чем они там занимаются на своих занятиях, я, конечно, не знаю, хотя версии по клинике гуляют самые невероятные. В основном судачат женщины, им это интересно. Конечно, девяносто процентов того, что они говорят, можно считать полным бредом, но ведь дыма без огня не бывает. Я слышал, что Светлышев со своими одноклубниками по выходным уезжают в загородные дома отдыха. А ведь на это тоже нужны средства. Ведь наверняка первое, что толкнуло нашего врача-убийцу на преступление, – это деньги?

– Вероятнее всего, – согласно кивнул Юрий Николаевич. – И все же другие версии отметать тоже не стоит. Я бы вот что вам посоветовал – последите за каждым из них, попробуйте что-то разузнать. Только не спрашивайте в лоб – ты убил? Ни один из них все равно вам ничего не скажет. Попробуйте сблизиться с ними, поспрашивайте знакомых. Может быть, кто-то вдруг начал сорить деньгами, посещать рестораны, понимаете...

– Хорошо, – кивнул я. – Я попробую.

– И с кого вы решили начать?

– Пожалуй, с Четыкина, – подумав, сказал я.

– Я и не ожидал другого, – усмехнулся Чехов. – Вы уже почти уверились, что это он, и теперь постараетесь себя в этом убедить. С точки зрения эмоционального человека, это понятно.