Её настойчиво усадили в машину, ничего не объяснили, и отвезли в отель. Один из телохранителей Демьяна оставался рядом, пока не приехал Михаил. Она смутно помнила ту беседу. Он просил о молчании, но Ванесса при всём желании не смогла бы об этом говорить. После его ухода вернулась удивительная легкость оцепенения, поглотившая и боль, и страх.

Перед отъездом Михаил передал ей запечатанный конверт – дело отца. Демьян сдержал обещание даже после смерти. Она сдержанно поблагодарила, поднялась из за столика и ушла, не оглядываясь. Наверняка, Стрельникову она показалась бесчувственной стервой, но это мало её беспокоило. В жизни Ванессы было столько потерь, что она не могла позволить себе расслабиться. Не сейчас.

Оказавшись в номере, где провела два месяца, Ванесса присела на край кровати. Она стянула туфли и смотрела в окно на переливающуюся огнями Москву. До встречи с Демьяном она не представляла, как можно так отчаянно любить жизнь, находясь на грани смертельной усталости.

Шутка или нет, сейчас ей безумно хотелось жить. Не ради призрачной цели или желания докопаться до правды. Ванесса поняла, что больше не готова смотреть в дуло пистолета или чувствовать разрывающий кожу металл. Не готова терять любимых и жить одной лишь ненавистью. Анжелу запрут до конца её дней, но Демьяна уже не вернуть. Равно как и отца. Месть всегда разрушительна и никогда не бывает справедлива.

В Сиэтле Ванесса первым делом выставила на продажу свою холодную «холостяцкую» квартиру. Новое жилье пришлось поискать, но спустя полтора месяца удача повернулась к ней лицом.

Новый дом на Мерсер Айленд  поразительно напоминал тот, в котором прошло её детство: просторный и светлый, в окружении аккуратных зеленых лужаек. Окна гостиной выходили на озеро, и она заново училась жить в созерцании. Часами смотрела в окно, вспоминала отца и время, когда им было хорошо вместе. Совершенно иначе: без надрыва и желания рвать и метать. Раньше она избегала любых напоминаний об отце, но чем сильнее ты сопротивляешься прошлому, тем больше оно в тебя прорастает. У неё получилось отпустить и начать сначала, и Ванесса не хотела терять шаткое, только что обретённое равновесие. Она будто заново училась ходить. Жить без ненависти. Наслаждаться каждым новым днем.

В один из вечеров неожиданно позвонил Стив.

– Ты снова пропала, Ванесса, – в шутку укорил он, и тут же добавил. – Как ты? Где ты сейчас?

– В Сиэтле, – на душе неожиданно потеплело, – не думала, что скажу такое, но у меня все замечательно.

Стив рассмеялся.

– Я рад, Ванесса. В делах и заботах, как всегда?

– На удивление нет.

Она и правда думала, что с головой уйдет в работу, стоит сойти с трапа, но оказалось, тишина и одиночество лечат не хуже бесконечной деловой суеты.

В голову внезапно пришла сумасшедшая мысль, и Ванесса не стала противиться порыву.

– У вас с Мэгги получится выбраться ко мне на выходные, Стив? – в трубке повисла тишина, и Ванесса поспешно добавила. – Если захотите, конечно.

– Буду рад, – он не скрывал удивления, – просто это прозвучало несколько неожиданно.

– Понимаю.

– Что насчет первых дней августа? Ты свободна?

– Я приглашаю вас в гости, а ты спрашиваешь, найду ли я для вас время. Не такой у меня плотный график.

– Я точно говорю с Ванессой Нортон? – полушутливо пробормотал Стив. – У меня чувство, что тебя подменили.

Впервые за последние месяцы Ванесса рассмеялась искренне и беззаботно.

– У меня тоже.

Они поговорили ещё немного, а после она поднялась в кабинет. Фотография отца стояла на столе, рядом с ноутбуком.

Ванесса открыла сейф и достала запечатанный конверт с бумагами.