Я мог опрокинуться назад, кувыркнуться на взлетную полосу. Если мозгов не вышибу (это было маловероятно), покатиться, во мгновение ока извлечь пистолет и начать героическую пальбу.

Обладателю смертоносной репутации полагалось бы выдергивать оружие пошибче всякого экранного ковбоя. Только я молниеносной прытью не отличаюсь, и профессиональный агент, между прочим, в нужную секунду не выхватывать пушку должен, а в руке наготове держать! Поль Денисон так и поступил.

А вдобавок числился великолепным стрелком с очень быстрыми рефлексами. Попытайся я затеять мелодраму - шлепнулся бы на бетон в уже мертвом виде, и опасаться за сохранность черепной коробки оказалось бы незачем. Но даже - допустим! - промахнись Денисон, и умудрись я поймать его на мушку - распоряжение Мака пребывало в неизменности, полной силе, и Поль по-прежнему оставался неприкосновенным/неприкасаемым/, и нельзя было заваливать окрестности горой кровавых тел (включая, возможно, и собственное).

Я также мог изрыгнуть потоки словес. Пояснить Полю, что я тоже неприкосновенен, что Мак на все плюнет и отомстит, что хотя бы ради старой дружбы... Но я не клинический остолоп, и не третьеразрядный голливудский актеришка, и смотрел не в блестящий объектив кинокамеры, а в непроглядно темное дуло тридцативосьмикалиберного кольта. Посему и поберег дыхание, сказав лишь уместное и необходимое:

- Пистолет за поясом, а кинжал - в правом кармане брюк. Сдать или сам заберешь? Денисон осклабился:

- Добрый, старый, рассудительный Эрик! И протянул свободную руку.

- Я возьму пистолет. Ножик отдавай сам. Разделение труда. Хорошо?

Обескураженный и обезоруженный, я занял место подле пилота - светловолосого усача, который, подобно большинству собратьев по ремеслу, видимо, считал револьверы и ножи предметами не стоящими внимания. Он попросту водил вертолет и держал рот на крепчайшем замке.

- О`кей, Джерри, - сказал Денисон. - Подымайся двумя-тремя этажами выше и марш по коридору... Забирай к северу или к югу, потом нажимай на газ. Вот-вот появится вызванное этим джентльменом такси, а нам вовсе не надобно знакомиться с шофером, верно?

Я дождался, покуда рев турбины, форсируемой при взлете, немного улегся. Бросил прощальный взгляд на исчезавший позади аэродром.

- Поздравляю, amigo.

- Кажется, Эрик, со времени последней нашей встречи ты успел поменять напарницу.

- Ага.

- Оставил девочку Слоун-Бивенсу, а вместо залога прихватил дочку? Весьма изящно. Я ждал чего-то в подобном роде. Очень рад. Вижу, тебе не изменила прежняя сноровка.

- Я рад, что ты рад. Но кто проболтался? Я неохотно подумал о Рольфе, куда охотнее заподозрил его провинциальную бабку, не выносившую Зигмунда... Но достойная старуха попросту не ведала о моих намерениях, если только любимый внучек не выложил всю подноготную, что замыкало круг и снова заставляло размыслить касаемо любезного таксиста, нашего человека в Свольвере...

- Никто, - сказал Денисон. - Точнее, ты сам. Я непроизвольно повернулся. Денисон приподнял револьвер. Пришлось опять устремить взор вперед. Поль рассмеялся.

- Не сейчас! Лет семь, восемь, девять миновало... Позабыл? Ты вовсю разглагольствовал о том, как ставить себя на место противника, рассматривать существующее положение с его колокольни, предугадывать грядущие неприятельские поступки? Сидя у ног Великого Магистра, я преданно впивал золотые поучения, коль скоро золотые поучения полагается впивать... Возможно, их полезнее жевать и поедать.

- Убирайся к черту, - ответил я.

- В урочное время уберусь, не торопи событий, - жизнерадостно откликнулся Денисон. - Помимо изложенного, было еще много мудрых вещей. Например, если человек разумен, то изберет в создавшемся положении самую разумную возможность, и смело рассчитывай на это. Вот я и учел твои мозговые запасы, прикинул, что учинил бы при данных обстоятельствах сам? Подстраховал бы напарницу, позаботился о драгоценных сведениях.