|
— Ты так живешь. Гарин завернул «венец» в платок и убрал за пазуху. — Мне опять идти одному? — спросил он. — Нет смысла, — подумав, решил Михаил. — Либо мы наконец обогнали нашего почтальона, либо отстали от него навсегда. Внутрь пойдем вдвоем. Олега этот ответ заметно успокоил. — Откуда начнем? — деловито уточнил он. — Да как обычно. С крыши. Визуально контролируя двор вокруг сада и не забывая при этом посматривать на окна и крыши окрестных пятиэтажек, они поднялись по внешней лестнице на площадку второго этажа. Михаил поставил ногу на подоконник, ухватился за водосток — и повалился назад с метровым куском жести в руках. Гарин едва успел подхватить его под мышки. — В прошлый раз как-то проще было, — с досадой произнес Столяров. — Черт! Похоже, я становлюсь стар для этого дерьма. — Брюс Виллисы в роду были? — широко улыбнулся Олег. — Ты мне еще поговори! Со второй попытки Михаил выбрал более надежный участок водостока и взобрался на крышу. — Давай руку, остряк, — сказал он и легко втащил Гарина наверх. — Да куда ты высунулся! Пулю в задницу захотел? Лежать! Мы ж тут как на ладони. Распластавшись на окаменевшем битуме, Олег огляделся по сторонам. — Смотри, Миш, — позвал он, указывая рукой на просвет между двумя пятиэтажками. — Северное сияние! — Угу, северное… — Столяров приложил к глазам бинокль, потом убрал его и озабоченно почесал бровь. — Только восходит на юге. — Все равно красиво. — Красиво. — Михаил вздохнул. — Кабы не к выбросу шло дело. Давай-ка шевелиться. По-пластунски они доползли до прямоугольного короба вытяжки. За ней вокруг широкого пролома в крыше были установлены четыре электромотора и мощные лебедки. Два года назад Гарин так и не понял, что за тяжелая штука хранилась в подвале и почему Столяров был так огорчен, когда узнал, что эту штуку куда-то вывезли. Тогда Михаил был более скрытен и не горел желанием делиться информацией с попутчиком. В разговоре с Пельменем, которого подполковник нанял для поиска пропавшего оборудования, он упоминал о какой-то будке с окнами и говорил, что это часть сборочной линии. Какая еще линия? Что на ней собирали? По всему выходило, что «венцы». Но ведь «венец» — это артефакт, а не прибор, изготавливаемый на конвейере. С другой стороны, беседа проходила в присутствии Коршуна, в котором Столяров уже подозревал врага, а следовательно, мог сознательно запустить дезу. Заглянув в темный провал, Михаил попросил Олега: — Ну-ка посвети мне фонариком, — а сам снова взялся за бинокль. — Чего ты там высматриваешь? Столяров проигнорировал вопрос. — Так, левее, — командовал он. — Левее свети. Теперь по центру. Снова левее. Стоп! — Высмотрел? — поинтересовался Гарин. Провал был глубоким, в свое время кто-то не поленился разобрать перекрытия между этажами, и покрытый кафелем пол подвала Олег видел уже нечетко. — Ага, — ответил Столяров. — Сдается мне, мы опять опоздали. — Да что там? — Сам посмотри. — Михаил передал Олегу бинокль и включил собственный фонарик. — Вот сюда. — Конус света уверенно уткнулся в пол и заплясал на одном месте. — Видишь? Гарин помолчал. Не так-то просто найти что-то, если не знаешь точно, что именно ищешь. Наконец до него дошло. — Вижу бумажный прямоугольник. Это письмо? — Оно самое. Олег не спешил отдавать бинокль. — Там еще что-то есть, у самой стены. |
