— Витя, хорош такую рожу делать, будто тебя на казнь везут! — ухмылялся в усы генерал, разомлевший от выдавшегося отдыха. — Я же тебе говорил, что у нас считай отпуск, так отдыхай! Бери пример с его императорского высочества!

— Да, Витя! — поддакнул мальчишка, уже успевший захмелеть. — Бери с меня… Ик! Пример!

План так называемого отдыха был прост. Не забыл царевич слов Морозовой, которую с собой не взяли, а та обиделась. Точно обиделась, я видел это на её лице, когда мы грузились в машину. Захотелось мальчишке перед браком ударится во все тяжкие, а мы его охрана. Архимаг, Магистр и князь Потёмкин. И судя по тому, что Кутузова японцы более менее нормально воспринимают, то вот когда они узнали, что царевич берет ещё и меня, то чуть ли в истерику не ударились. Кортеж из шести машин сопровождал нас, полный охраны и вооружённых людей, включая магов всех мастей. Меня перед отъездом даже настойчиво попросили при случае дать им самим разобраться, ради всех их богов. А что я? Я — ничего, запомнил и теперь сижу, смотрю на этот образец людского разложения перед глазами и думаю, что раз такая пляска, то где мне взять нормальную выпивку? Не буду же я довольствоваться этим дерьмом, которое царевичу так нравится.

Путь наш лежал в клуб «Матадаре». Посоветовал его Шувалов, который отказался ехать и отправился спать. Доверия к этому человеку не было никакого и видеть его с собой рядом я бы не хотел. Если только тот не будет привязан к горящему столбу. А раз доверия ему нет, то приходилось совмещать. Быть бдительным, но и в то же время быть на волне с остальными. Готов поспорить, что Кутузов думал также, но не стал перечить царевичу, который загорелся поехать именно в один из лучших клубов Токио, а не в другое место.

Лимузин остановился прямо у входа в это злачное место, над дверьми которого висела неоновая вывеска с самим названием. Множество людей — я заметил, что иностранцев тут нет, только японцы — стояли в очереди. Юные и не очень девы в платьях всех фасонов и тонов. Юноши и мужчины в деловых костюмах. С улицы доносился смех и гам, квартал клуба жил и дышал, а музыка из здания играла даже здесь. Приглушённо, внутри она явно громче, но слышно её было отчётливо.

— За мной, народ! Погнали! — воодушевлённый Святослав скинул свой бежевый пиджак и выполз наружу.

Мы с Кутузовым переглянулись. Он затянулся дымом сигары, пожал плечами и полез следом. За ним Шварц, державший в руке початую бутылку.

Наше появление вызвало фурор, если так можно сказать. Японцы знатно охренели, когда из других машин появились вооружёные и закованные в самурайские доспехи бойцы, которые рассредоточились вокруг и встали оцеплением.

— Это же русские! Ты смотри, а кто это⁈ Дурак, это царевич! Говорили же по новостям, что он приедет!

Все эти громкие выкрики сопровождались японским восклицанием «О!», к которому я за последние сутки привык уже. Кто-то достал телефоны и стал снимать, другие сразу же попытались подойти, но на их пути вставали вооружённые бойцы. Часть женского контингента, что находилась в очереди, сразу же взяли на прицел Святослава. Но тому было глубоко плевать, будто Тимирийский Носорог он видел лишь цель, а именно двери в клуб, и больше ничего. Во всяком случае двое охранников на входе сразу же убрали ограждение, свалили с пути парня, что был заметно ниже ростом, и поклонились.

— Ночь обещает быть томной, — хмыкнул Кутузов, точным броском отправил сигару в урну у входа, и осмотрелся. — Витя, на тебе сам царевич. Я слежу за окружением.

— Проще было запереть этого мальчишку, — фыркнул я. — Не хватало ещё японцев поубивать, если они начнут чудить.