— Мне тоже хотелось этого, — прошептала Дженни, обнимая Бретта и чувствуя жар его мускулистого тела.

Он погладил ее по ушибленной спине:

— Очень больно?

— С утра немного болело, а сейчас я уже забыла про это. Когда ты рядом со мной, боль уходит. Честное слово. Мне иногда кажется, что все хорошее и плохое мы делим поровну.

— Может быть, так и должно быть?

Синие глаза Дженни наполнились слезами:

— Я не знаю, как должно быть, но я счастлива, Бретт. По-настоящему счастлива.

Это произошло на утро следующего дня.

Решительнее всех оказался Джон. Пока все, не в силах пошевелиться, в ужасе смотрели на бездыханное тело, Джон уже бежал к телефону — вызывать шерифа округа.

Дженни стояла, застыв, как глыба льда. Перила подломились именно в том месте, где они так часто стояли вместе с Бреттом по утрам.

Та, которую звали Моди, находилась рядом с ней и тревожно переводила взгляд с Дженни на погибшую девушку, безмолвно кипя от разрывающей ее на части бессильной злобы.

Все! Теперь неудачи позади. Ее следующая и последняя попытка должна быть успешной! Она просто не может закончиться провалом. Моди еле слышно застонала от боли, сдавившей ей голову железным обручем.

Два падения с высоты за два дня — это слишком много для того, чтобы считать их случайными. И Бретт, и Дженни прекрасно это понимали.

До бала оставались всего лишь одни сутки, и первые три коттеджа пансионата «Дупло дуба» уже приняли приехавших в полдень постояльцев.

Гости слонялись по всей усадьбе, толпились на веранде, осматривали конюшню и старый двор для экипажей, мешая всем остальным, занятым последними штрихами предпраздничной подготовки, и создавая полную неразбериху и путаницу.

Темплтонов окончательно добило то, что значительная часть «экскурсантов» оказалась выпускниками исправительного дома, расположенного в нескольких милях от пансионата. Веселая компания забрела в усадьбу по ошибке и заинтересовалась суетой, творящейся в доме. Джону потребовалось немало усилий, чтобы убедить их убраться подобру-поздорову.

Дженни побежала на кухню с ворохом свежих фартуков для обслуживающего персонала: она не могла слоняться без дела, видя, как надрываются Темплтоны. Бдительный Бретт направился следом и неожиданно наткнулся на Грейс, преградившую ему дорогу.

— Ты куда-то идешь, Бретт?

— А что, по мне не видно?

— Если ты на улицу, то не советую.

— Это еще какого черта? — взорвался Бретт.

— Я просто хочу поставить тебя в известность, что некая Таня Бейкер поселилась в коттедже номер четыре. — Она ухмыльнулась. — Случайно не помнишь такую?

Бретт вздрогнул. Только этого еще не хватало! Уорен, хитро улыбаясь, смотрела на него, изящно положив руку на бедро.

— Так неужели не помнишь? Таню с камерой, микрофоном и огромным серым блокнотом? Из «Пипл»?

— Да, Грейс, — Бретт покраснел и судорожно сглотнул. — Я помню Бейкер.

Мисс Уорен, пожалуй, никогда не ошибалась. Если Таня здесь, то Бретту действительно не стоило попадаться ей на глаза.

— Когда она случайно узнала, что ты будешь присутствовать на балу, она рванула сюда, поднимая столбы придорожной пыли. Не буду же я лгать, что ты в последний момент отказался.

— Да, мамочка! — прошептал Бретт.

Статьи Бейкер о Бретте всегда были переполнены восторженными фразами со множеством восклицательных знаков в конце каждой. Меньше всего, однако, ему сейчас хотелось давать интервью кому бы то ни было.