— Что же в таком случае следует делать нам, простым людям? За кого нам драться, если от Мадеро нам ждать нечего?

— Видишь ли, Панчо, таким людям, как ты и Сапата, в которых верят наши крестьяне, не следует драться ни за Мадеро, ни за какого-либо другого каудильо. Вы сами сможете повести за собой весь народ, вы сами сможете завоевать ему счастье.

— Но ведь мы неграмотные, темные. Разве сможем мы управлять государством?

— Панчо! Если ты научился выигрывать сражения у ученых генералов, ты можешь научиться и грамоте. Читать ты уже умеешь, писать тоже.

— Да! Этому меня научил дон Абраам Гонсалес, — не без гордости ответил Вилья.

— Отлично, генерал! А я тебя научу арифметике, истории и географии, благо у нас свободного времени хоть отбавляй.

Маганья начал заниматься с Панчо Вильей. Ученик часто жаловался, что выигрывать сражения у пеладос куда легче, чем решать арифметические задачи. Тем не менее он продолжал корпеть над грифельной доской, с которой теперь не расставался.

По вечерам Вилья читал. подаренную ему Хильдардо книгу «Три мушкетера» Александра Дюма. Это была первая книга, которую удалось прочесть Панчо Вилье.

ПОБЕГ

В конце 1912 года Вилью стали, наконец, водить в военный трибунал к следователю, который заинтересовался его «делом». Впрочем, интерес к арестованному проявлял не столько следователь, сколько его секретарь, 22-летний Карлитос Хауреги. Он не скрывал своего восхищения Панчо Вильей, всегда старался оказать ему какую-нибудь услугу.

Как-то Хауреги предложил Панчо выучить его писать на пишущей машинке. Вилья заинтересовался, купил себе машинку (деньги на расходы ему присылали верные друзья из Чиуауа) и изрядную часть дня стучал на ней в своей камере.

— Знаешь, Карлитос, что мне напоминает стук пишущей машинки? — говорил Вилья своему молодому почитателю.

— Что, мой генерал?

— Пулеметную очередь, о которой я здорово соскучился.

Однажды Хауреги, провожая Вилью из трибунала в тюрьму, незаметно во дворе сунул ему в руку записку.

— Это вам, генерал!

Вилья не стал задавать лишних вопросов. В камере он развернул листок тонкой бумаги и прочитал:

«Амиго Панчо! Тучи сгущаются. Враги революции вновь подымают голову. Доверься подателю сего письма. Твои друзья тебе помогут.

Тот, кто учил тебя грамоте на 10-й улице».

Абраам Гонсалес! Только он мог написать эту записку. Неужели Гонсалес предлагает ему бежать? А если это провокация, если его, Вилью, хотят толкнуть на побег, чтобы убить «при попытке к бегству»? Как узнать правду?

Несколько дней Вилья избегает встречаться с Хауреги. Он посылает письмо в Чиуауа своему брату Иполито. Панчо просит брата приехать к нему вместе с Томасом Урбиной.

Вскоре Иполито и Томас уже прохаживались с Вильей по тюремному двору. Да! Они встречались с Абраамом Гонсалесом. Тот настаивает на немедленном побеге Вильи из тюрьмы. В столице готовится новый мятеж. Нити заговора ведут к тюрьме Сантьяго, к Бернардо Рейесу и Феликсу Диасу. Мятежники при первой же возможности убьют Вилью. Времени терять нельзя.

Долго совещался Вилья с Карлитосом Хауреги. Тот согласился не только организовать побег, но и бежать вместе с Панчо. Для побега решили выбрать день рождества — 25 декабря 1912 года. Хауреги в условленном месте подпилил решетку, отделявшую тюрьму от военного трибунала, и Вилья незаметно пробрался туда в намеченный для побега день.

В одной из комнат трибунала, который в этот день был пуст, Вилья переоделся в отлично сшитый костюм, надел котелок, получил паспорт на имя лисенсиата Мартинеса и портфель, в котором лежали два пистолета и 100 патронов.