– А мистера Морриса больше здесь нет? – медленно сказал Морс.

Она покачала головой.

– Вы знаете, куда он уехал?

Опять ему показалось, что в ее глазах мелькнули некоторые сомнения.

– Н… нет, я не знаю. Он, вероятно, покинул город. Он оставил работу в прошлом октябре.

– Конечно, он должен был…

– Он оставил также и свою работу в школе и, ну, он просто уехал.

– Но он должен был…

Она взяла ведро, готовясь уйти:

– Никто не знает, куда он уехал.

Но Морс почувствовал, что она лжет.

– Это ваша обязанность, сказать мне, знаете ли, если у вас есть какие-либо идеи вообще. Куда он мог отправиться?

Теперь он говорил со спокойной властностью, и румянец покрыл щеки женщины.

– Это… ничего особенного на самом деле. Только то, что он… он уехал в то же время, как и кое-кто другой. Это все.

– Наверное, будет совсем нетрудно сложить два и два вместе?

Она кивнула:

– Да. Видите ли, он покинул Оксфорд на той же неделе, что и миссис Джозефс.

Морс вышел из церкви и пошел перекусить.

– Один кофе, пожалуйста, – сказал он девушке, праздно развалившейся у кассы.

– Если вы спуститесь вниз, то одна из официанток вас обслужит.

– Ох…

Это дело его не касалось, это чужое дело.

Он сидел и смотрел рассеянно в большое окно, на котором сейчас появились крапинки дождя, и наблюдал за людьми, бредущими вдоль Корнмаркет. Сразу напротив него была видна ограда церкви Сент-Фрайдесвайд, с заостренными, окрашенными в черный цвет перилами, на которые неуверенно опирался бородатый, с влажными волосами бродяга, бутылка с каким-то напитком свободно висела в его левой руке.

– Делайте заказ, пожалуйста, – это была та же самая девица.

– Вы только что его слышали, – огрызнулся Морс.

– Простите, сэр…

– Забудь об этом, милочка.

Он встал и перешел через улицу.

– Как дела, брат?

Бродяга настороженно глянул на Морса сквозь нелепые солнцезащитные очки – неожиданный интерес к его личности был, видимо, довольно необычным явлением.

– Вы не подкинете мне на стаканчик чая, дядя?

Морс вложил пару десятипенсовиков в удивительно чистую руку.

– Ты обычно здесь стоишь?

– Не-а. Обычно за Брейзнос-колледжем. Какое это имеет значение?

– Много хороших людей приходит в церковь, как ты думаешь?

– Временами приходят.

– Ты знаешь здешнего священника?

– Не-а. Сказал, чтоб я сматывался, вполне возможно, что этот. Хотя, знал другого. Реальный джентльмен он был, дяденька. То пускал к себе на ночлег, а то давал реально сытно поесть.

– Это был тот, который умер?

Бродяга подозрительно посмотрел на Морса сквозь темные стекла и сделал глоток из бутылки.

– Христосе, и вы тоже про то же, мистер.

Он оторвался от перил, двинулся по направлению к Карфакс, и был таков.

Морс снова пересек дорогу, теперь в обратном направлении, прошел мимо закусочной, мимо магазина велосипедов, мимо кинотеатра, затем повернул налево к Бомонт-стрит. Мгновение он колебался между Эшмолианом, напротив и справа от него, и отелем «Рэндольф», сразу налево. Это была несправедливая конкуренция.

В коктейль-баре отеля было уже полно жаждущих, так что Морс довольно нетерпеливо ожидал, пока группа американцев разберется со своими джинами и тониками. На буфетчице было платье с низким вырезом, и Морс заглянул в него, когда она, наконец, с очаровательным безразличием перегнулась через пивной насос, протянув ему заказ. Она была слишком молода, – вероятно, не более двадцати лет, а у Морса уже оформилось мнение, что мужчин влечет к женщинам примерно своего возраста – ну, плюс-минус десять лет или около того, в любом случае.