— Выскочил через калитку, — пояснил Овицкий. — На шос се его ждала машина. Поехал в сторону Бьярреда.

— Ловкач, — ответил Магнус Торг с ноткой уважения в го лосе, — почувствовал ловушку и сбежал другой дорогой. Вошел он через ту же дыру, которую обнаружил редактор Свен Бре ман, — лучшее доказательство, что это тот самый убийца. Он знал, где дыра, и нашел ее даже в темноте.

— Об этой дырке писали все газеты, — Овицкий, как и по лагалось дипломату, был осторожен в суждениях. — Я знал о ней еще в Стокгольме.

— Но в темноте ее не так-то просто найти.

— Странно, что госпожа Бранде не велела ее заделать.

— Сетку заделали: связали проволокой. Пока этот тип рас путывал, я и сумел обойти его, — объяснил офицер. — Снача ла я заметил человека, который бродит вокруг и приглядывает ся к нашей вилле, потом он исчез в кустах. Тут я и побежал за вами. Я знал, что сетка починена и ему придется повозиться с ней минут пятнадцать. Он почти наверняка должен был по пытаться распутать проволоку, потому что резать сетку в новом месте, да еще ночью, дело довольно хлопотное и к тому же шумное.

— Что ему было нужно? — недоумевал Овицкий.

— Думаю, он хотел спровадить на тот свет нашего дорогого доктора или меня. А может, нас обоих? Мы слишком много знаем.

— Не хочется в это верить, — сказал я. — Ведь даже за стрелив нас обоих, он не остановил бы следствия. Все, что знае те вы, знают и в управлении полиции. Любой ваш преемник воспользовался бы этим материалом.

— Это верно, но ему пришлось бы еще вникать во все по дробности, — защищал свой тезис офицер полиции. — А у нас уже есть определенные концепции. Особенно вы, господин док тор, часто выдвигаете новые теории относительно личности пре ступника и способов совершения преступления. Небось и сейчас у вас наготове новая мысль.

Магнус Торг говорил с абсолютно серьезной миной, но я улав ливал в его словах оттенок иронии и даже намек на то, что я лезу не в свое дело. Здесь, в Ломме, я частное лицо, должность судебного врача дает мне право действовать официально только в районе Упсалы, и нигде больше. Но ведь Магнус Торг сам приглашал меня на все совещания, твердил, что мой дневник очень помогает ему в следствии, уточняет многие детали, кото рые иначе могли бы просто забыться. Тем не менее его слова задели меня.

— Да, — ответил я, — у меня есть новая мысль.

— А что я говорил! — рассмеялся Магнус Торг.

— Поскольку вы даже не пытаетесь преследовать преступ ника, неплохо было бы как-то зафиксировать новое покушение. Ведь он пытался убить нас двоих. Его промах — чистая слу чайность. Где-то в траве лежат пули, по ним можно определить оружие, из которого стреляли.

Мое замечание было вполне уместным, потому что Магнус Торг тут же ответил:

— Только это оружие надо сначала найти. И потом я хотел бы знать, как это вы станете искать в высокой траве маленькие пули, да еще ночью. Уверяю вас, мои полицейские завтра утром сделают это лучше и быстрее нас.

— Ну, — заметил я, — практика показывает, что на по мощь ваших полицейских нельзя особенно рассчитывать. Уж ско рее я пригласил бы для этой цели репортера из «Квельспостен».

И тут я оказался на высоте, потому что Овицкий, прекрасно информированный о ходе следствия и неудачах полиции, раз разился смехом. Магнус Торг умолк и больше не пробовал огры заться.

— Пойдемте-ка спать, — предложил дипломат. — Самое время.

— Я вам очень благодарен, — сказал Магнус Торг, — про-шу извинить, что втянул вас в опасное мероприятие. Я не пред полагал, что этот человек решится использовать оружие.