Около самых дверей Чагов едва не врезался в Жаркова из пятой и мимоходом позлорадствовал, что коллега вымок не меньше. Впрочем, судя по отрешённому взгляду сослуживца, проблема мокрой одежды волновала его меньше всего.

— Привет, — бросил Чагов, проскальзывая внутрь, — Как делишки, как детишки?

— Здравствуйте, — Жарков точно не узнал собеседника и остановился, отрешённо уставившись в пространство. Капли дождя бежали по небритой физиономии, но мужчина и не думал стряхивать влагу. На негнущихся ногах, он подошёл к вертушке и остановился, тупо уставившись на блестящий турникет.

— Ваш пропуск? — охранник выглянул из будки, внимательно изучая задумавшегося учёного, — С вами всё в порядке?

Жарков дико уставился на него, потом достал карточку, зачем-то показал её охраннику и лишь затем приложил к сканеру. Чагову пришлось едва не пропихивать коллегу, чтобы пройти вперёд, но перед дверью лифта на того вновь напал столбняк и пожав плечами, Леонид нажал на кнопку.

Мысль о странном поведении знакомого вертелась в его голове вплоть до того момента, когда дверь лаборатории, мягко загудев, отрезала Чагова от приглушённого синего света коридора. На миг ослепнув от ярких ламп офиса, учёный обнаружил перед собой чью-то необъятную спину, обладатель которой возвышался над немаленьким Леонидом, по меньшей мере, на целую голову. Гадать, кто именно преградил путь, не приходилось.

— Орлов, не будешь ли ты столь любезен, — начал Чагов, выговаривая слова раздельно и чётко, чтобы тот сумел понять сказанное.

Гигант, как раз пытался что-то втолковать Розовой, которая с кислым выражением тощей физиономии, делала вид, будто ей интересна речь здорового идиота. Услыхав голос Леонида, тот повернул лысую голову и на плоской физиономии появилась радость, какую можно увидеть только у довольного жизнью пса. Пересечённые давним шрамом губы плямкнули и выдали неразборчивое:

— Чагов, дружище, мы дождались. Его доставили! И профессор вернулся!

Слегка задержавшись на дешифровке бормотания, Леонид застопорился на смысле сказанного. Профессор вернулся, это — хорошо, значит Розова слегка сдуется и даст ему немного покоя. А вот кто такой ОН? Кого доставили? Поэтому Чагов не удержался и спросил, глядя в прозрачные серые глаза:

— Кого — его?

И тут же встретил презрительный взгляд Розовой, который вместе с поджатыми не накрашенными губами, создавал впечатление, будто женщина увидела дохлую крысу. Тут же захотелось хлопнуть себя по лбу. Как он мог забыть такое! Даже такой тупица, как Орлов, уловил иронию ситуации и громко расхохотался, похлопывая Леонида по плечу.

В этот момент великан, как никогда, напоминал Шрека, как за глаза его называл Костик. Лысая, точно бильярдный шар, голова составляла единое целое с бычьей шеей, а покатые плечи едва позволяли владельцу протискиваться в проём дверей. Если бы Чагов не знал историю гиганта, то мог бы запросто решить, что природа решила сэкономить на его уме, чтобы пустить всё в мощное тело.

— Чагов, дружище, — проворчал Орлов, с добродушной миной на физиономии, — Ты переработался, перенапряг мозг.

«Хорошо, хоть кто-не перетрудил содержимое своей лысой башки», — насмешливо подумал Леонид, понимая, что сердиться на придурка он просто не может.

Мимо Чагова, пискнув едва слышимое приветствие, протиснулся Северцев, прижимая к боку свою неизменную потрёпанную папку. Его вечно виноватый вид вызвал секундное раздражение Леонида, усугубившееся видом сложенного зонта. Это надо же, а чёртов ботан сумел предусмотреть скверную погоду!

Орлов вновь изобразил радость на грубом лице и хлопнул вновь прибывшего по плечу, едва не сшибив с ног.