«Не можешь достать  противника на земле, попробуй в воздухе!» – Симон попытался вспомнить то чувство восхищения, охватившее его,  когда он увидел Эмму, на вершине башни, с белыми крыльями за спиной.  И  вдруг почувствовал острую резь между лопаток. Это было больно, но того стоило. Стать хотя бы на шаг ближе  к Эмме… и в очередной раз вызвать ярость Селена.

С легким шелестом развернулись крылья  за  спиной юноши, когда он поднялся  в небе, обнажив меч. Кто то чужой в голове нашептывал уничтожить змея, вонзив меч в незащищенную область напротив сердца.  Но в душе что то  отчаянно сопротивлялось убийству.

«О, древний Стоунхендж, силы которого безграничны. Ты видел немало дуэлей. Подскажи, верную ли дорогу я выбрал? Могу ли я спасти ее? Ведь, если  все это –  бесполезно,  тогда  проще было сдаться в самом начале и  умереть…»

И, словно в ответ на свой призыв, Симон услышал тихий шепот: «Магический камень  в центре Стоунхенджа принял немало жертв. Часть людей, погибших здесь, так и не смогла обрести покой. Верни их души в обитель, где им надлежит быть. И  дуэль решится в твою пользу, если не пожалеешь ни себя, ни собственной магии…»

Симон с трудом уклонился от просвистевшего в воздухе когтя змея. А затем,  столкновение с землей, превратило в кровавое месиво его крылья. Болела каждая косточка, каждый нерв. Но он сжал зубы и пополз к центру, к гладкому серому камню.

Вонзив меч в центр камня, он сложил ладони на рукояти. И замер от ослепительного света, разлившегося вокруг…

А потом наступило забытье. Когда Симон очнулся, то оказался на полу в магической школе в центре пентаграммы. Селена рядом не было…

Глава 5. Шкала отчаяния. Часть пятая

Симон поднялся с пола, чувствуя во всем теле непонятную слабость. Каждое движение причиняло боль. А в голове осталась только одна мысль: «Я потерял твои крылья, Эмма…»

На какой то момент Спенсер позабыл и о Селене, и об их магическом поединке. В темноте подземелий, тихих и равнодушных, все вдруг показалось просто бесконечным  кошмаром. Захотелось ущипнуть себя, чтобы проснуться. И в этот момент за его спиной раздался голос – холодный, как осенняя  вода.

– Празднуешь свою победу, Симон Спенсер, потомок Алестера? Не рано ли ты  это делаешь? Я все еще жив… Благодаря твоей же доброте. Магическая дуэль всегда, слышишь ты, всегда заканчивается смертью проигравшего. Но ты решил из благородства  спасти мне жизнь. И Стоунхендж исполнил твое желание. Это просто нелепо! – Селен резко расхохотался, заставив Симона обернуться и посмотреть в глаза  смерти.

– Нелепо? Возможно, за все, что ты натворил, тебя и следовало бы уничтожить,  но ты похитил чужое тело. Верни мне  мою девушку!

Симон сжал кулаки, глядя на Селена, который безликой тенью прижался к дальней колонне в старом зале. Выглядел он, также идеально, как и до дуэли, на мантии не было заметно ни складки, ни один серебристый волосок не выбивался из  прически.

– Выиграл дуэль, а теперь такой смелый и дерзкий… Как же хочется просто заткнуть тебе рот раз и навсегда. Ты самонадеянно отказался от последнего удара, поставив на кон свою магию. Конечно, мы оба пострадали, и теперь мне придется пересмотреть кое какие планы по переделке мира на ближайшие пятьдесят лет. Кроме того, мне потребуется время, чтобы восстановить магические силы. Но, ты же не думаешь, что я буду ждать так долго, чтобы убить тебя, Симон Спенсер? Как я и ожидал, само твое существование представляет для меня угрозу. Игры закончились, малыш.

Симон заметил, как в полумраке  сверкнул меч, выхваченный из ножен.