Но, если Ариадна ступала величественно и гордо, расправив плечи, словно победительница, несмотря на то, что в ее лице не было ни капли счастья, то Алестер… Несмотря на красивую одежду, изысканную обстановку и очаровательную деву рядом, оставался бесстрастен. От него веяло пустотой и какой то безысходностью. Нет, эта молодая и очень красивая пара была совершенно не похожа на тех, кто вступает в брак по любви.

Симон хотел встать, закричать, чтобы они остановились. Но ноги будто приросли к полу, а губы не могли издать и звука. Спенсер не понимал, зачем Алестер это делает. И не хотел принимать ситуацию, хотя люди, сидевшие вокруг него, шумно радовались  и отмечали, что это – великий день и новая страница в истории страны.

«Зачем  ты делаешь это? Ведь твоя судьба, твое сердце и твоя душа навсегда связаны только с одним человеком. И это – Селен… Я бы… Я бы никогда не поступил так на твоем месте, Алестер. Когда то я хотел стать похожим на тебя, Перворожденный. Но, если ты действительно предатель, забывший свою любовь, преступивший клятву, то, что мне делать? Значит ли это, что я с самого рождения – проклятое дитя, тот, кто не должен был рождаться на свет? Смогу ли я, зная это,  спасти Эмму?»

Симон ощутил щемящую боль в сердце. Внезапно мир вокруг снова ь изменился, и, когда он открыл глаза, у алтаря появилась новая пара.  Ариадна и Алестер исчезли, будто роса с первыми лучами солнца.

Зато на их месте стояла… Эмма Конни, счастливо улыбающаяся своему супругу Араму Джонсону. Ладони невесты  сжимали руку Арама,  и она что то говорила. А потом жених наклонился к ней и коснулся легким поцелуем ее губ.

Мир поплыл перед глазами Симона.  Словно бы резким порывом ветра задуло  костер, который до этого горел в груди. Сколько бы он не повторял себе, что все это – лишь иллюзия, созданная Селеном,  видеть этих двоих вместе было выше его сил.

«Это не мой мир, не моя реальность. В моем мире, Эмма любит меня. Но, почему же так больно? Откуда эти слезы, бегущие по щекам? Кажется, я  начинаю понимать Селена – нельзя простить тех, кто убил любовь…»

И тут в голове Симона прозвучал знакомый голос, словно бы напоминая и призывая к ответу:

–Тебе достаточно сказать: «хватит». Помнишь?

Симон вздрогнул и вдруг пришел в себя. Собственные мысли показались ему отвратительными. Похоже, кровь Ариадны достаточно сильна в нем, раз подбрасывает в голову подобное. Все, что происходит сейчас, – не более, чем иллюзия, умело созданная древним вампиром. Историю своей жестокой мести, здесь пишет только он.

«Но, если бы Эмма полюбила  кого нибудь другого, хватило бы у меня сил от неё отказаться? Смог бы я совладать с собой и просто оставить её, позволить чужим рукам согревать её, любить её? Но, ведь настоящая  любовь – это то, что отдаешь, а не получаешь… И тогда прав я. Что бы не сделала  Эмма, это не изменит моих чувств. И я приму любое её решение».

В ту же минуту молодые и их гости бесследно исчезли. Постепенно высохли и слезы. Симон подумал, что Арам Джонсон сейчас непременно прочитал бы ему лекцию о том, каким должен быть настоящий партнер благородной вампирки, и как важно сохранять трезвую голову. Но не успел он прийти в себя, после двух видений, как появилось новое…

***

Симон очнулся глубоко под землей. Его окружал холод, сырость и… черви. Почувствовав, что к горлу подкатил соленый комок, Спенсер сплюнул  и принялся руками разгребать землю. Он не знал, сколько прошло времени.