В этот раз за гусиный бенефис отвечал Тод, которого было не узнать в старой соломенной шляпе. Увесистый белый гусак сидел в ивовой корзине, а в нужный момент Тод выдрал у него из хвоста пару перьев, в ответ на что обиженный птах вытянул шею, зашипел, загоготал и захлопал крыльями. Этого хватило. Фарш узрел врага.

От мощного удара задом карету тряхнуло. Я, если б не ждала катаклизма, улетела бы первой. Интересно, а Фернап удержался на козлах? Сейчас узнаю. Соскочив, заозиралась… Ой, а почему мы стоим боком посреди улицы? А, это Кусака решил подыграть собрату и «помог». Что, сейчас поедем назад в дом лорда Беруччи? А тот будет рад? Гм, думаю, не очень…

Но в этот раз инициативу проявлять не стану. Народ вон вокруг радуется, на чумазую меня в сером колпаке — слуги дворянских беретов не носят — внимания никто не обращает, удержавшийся в этот раз на козлах Ырнес дёргает вожжи и бранится на всю улицу, их светлость шипит из кареты громче гуся. Весело.

Идиллию прервало явление герцога в окне кареты. Ледяные глаза уставились на меня:

— Что столбом встал? Говорил же, что коней знаешь!

— Так я… Есть, вашсветлость!

Выскочив из герцогского поля зрения, свистнула «Стоп!» и рванула к Фаршу. Схватила под уздцы и повисла на морде, закрывая обзор и шепча: «Тихо, тихо, хороший, никто тебя не скушает, никому ты, скотина такая вредная, не нужна…» Помогло. Через минуту я уже тянула за вожжи, разворачивая «хорошего» в правильном направлении. Но, кстати, случись подобное за городом, оказались бы в придорожной канаве со сломанной осью. А то и перевернуться могли бы…

Между прочим, сабельники снова вмешиваться не стали. Интересно, это случайность или тут что-то большее?

Но в итоге я, как и хотела, оказалась на козлах рядом с кучером. Герцог приказал. Фарш, словно и не он выкаблучивался посреди улицы всего пять минут назад, бодро и ровно рысил вперёд — уши торчком, хвост по ветру.

— Все меровенцы с такой придурью? — покосился на меня Ырнес.

— Нет конечно, — миролюбиво отозвалась я. — Просто коней мало, очередь желающих купить на годы вперёд. Всех, кого можно было продать в этом году, уже продали. А этих бы ещё год поучить — тогда шёлковыми будут. Вы ж сами слышали, управляющий сразу предупредил, что невыезженные. Но их светлость приказали… Я помогу справиться, вы не волнуйтесь.

— Я и не волнуюсь. А вот ты — сразу скажу! — высоко не меть. Хитрожопый больно.

Сглотнула. Как-то в таком ракурсе я себя до сих пор не рассматривала.

— Да что вы! Вы — представительный, солидный, видом и манерами титулу господина соответствуете. И выглядите очень сильным — наверное, можете один и колесо поменять, и карету, коли застрянет, вытянуть.

Дядька приосанился. Похоже, я нашла верный тон. Ну, тогда продолжу:

— А от меня какой толк? Ни силы, ни виду… Правда, я и сам хочу другого.

— И чего хочешь? — прищурился Ырнес.

— А я грамотный. Даже писать умею! Вот осмотрюсь… может, их светлость в личные слуги возьмёт?

— Тебя? — захохотал Ырнес.

Я надулась.

Пока разговаривали, добрались до городских ворот. Вот и хорошо, а то я всё же боялась, что найдётся кто-нибудь глазастый с нездоровым воображением и меня узнает.

Эх, до свидания, Меровен!

Вообще, я решила взять себя в руки и не бояться или переживать, а попробовать смотреть на происходящее как на то самое приключение, которого ещё недавно так жаждала. Правда, не стоило забывать, что если меня застукают, репутации придёт конец. Накроется тенью того медного таза.