После освобождения Песслера восставшие крестьяне решили захватить богатейший монастырь в Нойштифте. Они давно возмущались тем, что святые отцы отняли у крестьян лучшие земли и пастбища, право пользоваться лесом и прудами, заставляли на них работать. Гайсмайер убедил крестьян вначале провести переговоры со священниками. Делегаты мятежников потребовали компенсировать им убытки. Им отказали, и тогда вечером вооруженная толпа из пяти тысяч крестьян, горожан и шахтеров ворвалась в монастырь. Перепуганные монахи заранее спаслись бегством.

Голодные и разъяренные люди набросились на запасы хлеба и бочки превосходного вина в подвалах. Началась безудержная попойка, которую организаторы восстания не могли остановить. На следующий день мятежники нашли в монастыре рабочий скот, овец, птиц, утварь из золота и серебра и другие драгоценности. Их особое внимание привлекли книги, в которых были записаны их займы, долги и требуемые работы. Документы вынесли на улицу и подожгли. Но один хитрый служитель монастыря заранее запачкал одну книгу и спрятал ее в мусорной яме, так что впоследствии монахи ее очистили и спасли.

На собрании представителей разных земель был избран главнокомандующий повстанческой армией. Им стал Михаэль Гайсмайер. В помощь ему выбрали «Комитет двадцати», в котором были поровну представлены крестьяне и горожане. С этого момента с именем Гайсмайера на протяжении семи лет простые люди альпийских земель связывали свои надежды на освобождение и лучшую жизнь. Даже его ярые враги признавали, что он был блестящим оратором, обладал острым умом и дальновидностью. В отличие от большинства повстанцев Михаэль был знаком с механизмом управления, работой правительства, администрации и судов. Он понимал проблемы своей страны и имел военный опыт. У него был план построения нового общества, привлекавший единомышленников.

* * *

В руки мятежников перешли затем и другие монастыри, замки и дворцы в Тироле, особенно на юге, в том числе замок Прёзельс – резиденция губернатора. Эти здания восставшие громили или жгли. Они ломали шкафы и сундуки, крушили столы, стулья и кровати, били посуду, опустошали конюшню и погреба, сжигали священные книги. В церквях мятежники разрушали прекрасные статуи, алтари, иконы, витражи и украшения, а дивный оргáн могли разобрать на трубки и поделить их между собой.

Прелаты, дворяне и чиновники эрцгерцога стали объектом проклятий и гонений. От них требовали выкуп, их могли унизить, провезти на грязной телеге с навозом, избить или убить. Простому мужику доставляло удовольствие сорвать с графа шапку и надеть ее на себя. Проповедники призывали выгнать дворян и священников или заставить их работать наравне со всеми, отнять их имущество, поделить и самим зажить господами.

В актах вандализма проявлялась накопленная веками ненависть. Гайсмайеру было ясно, что до мятежа людей довели правители. Взять хотя бы его бывшего начальника Леонарда фон Фёльса – он присвоил в Тироле чуть ли не десяток замков. Разбогател, увеличив подати и оброк на подданных. Отнял у крестьян ручей и пруд, создавая свою усадьбу. Его скот пасли на полях крестьян, когда там созревал урожай. Михаэль знал, что и в домах каноников многое не было нажито честным трудом. Однажды крестьян заставили вернуть священнику золотую чашу для причастия, похищенную в церкви. А священник заложил ее хозяину гостиницы, чтобы купить с приятелем вина: «За неимением золотой чаши можно служить обедню и в медной!»

Комитет крестьян и горожан в Бриксене во главе с Михаэлем Гайсмайером стал центром организации восстания в стране. На два с лишним месяца Михаэль оказался в роли фактического правителя Тироля. Он стремился придать разбушевавшейся стихии организованный характер, поддерживать порядок и дисциплину, избежать вандализма и ненужных жертв.

На следующий день после своего избрания на собрании в Нойштифте Гайсмайер обратился к мятежникам со словами: «Христос призывал к любви и состраданию.