Они с Алексом совершенно разные люди, и не только по положению в обществе, но и по характеру… и по жизненным принципам… или их отсутствию. Но ведь он твердо обещал, что ей нечего бояться. Точнее, она добилась такого обещания. Значит, он понял, что она не уличная девчонка, и к ней надо относиться с уважением.

Однако эти размышления не принесли девушке утешения. Чармиан не хотелось, чтобы в будущем Алекс совсем уж игнорировал ее. А ведь именно так, скорее всего, он будет вести себя за обедом; и она знала, что ей трудно будет вынести его равнодушие.

Чармиан осторожно выбралась из огромной ванны — все в этом доме было по-старинному большое — и энергично растерлась мохнатым белым полотенцем.

Перспектива провести долгий вечер одной у себя в комнате не привлекала девушку; особенно теперь, когда она впервые со времени приезда в Шатовье, как бы сбросила оцепенение и почувствовала живой интерес ко всему вокруг. Кроме того, если она сошлется на головную боль, Рене будет беспокоиться и захочет принести ей обед в комнату, а хозяйке нынче и без того хватит хлопот. И еще — Рене может связать болезнь Чармиан с приездом Алекса, а уж этого нельзя допустить ни в коем случае. Девушка не должна показывать, что знакомство с Алексом так много значит для нее. Она понимала, что ужин с ним ей следует расценивать, как благодарность за услугу, не более того.

Но проблема вечернего платья оставалась.

Накинув халатик, Чармиан поспешила в спальню и открыла дверцы огромного шкафа, в котором ее скромный гардероб занимал очень мало места. Девушка стала с грустью перебирать свои платья. Сшитые из цветного шелка, модного в этом сезоне, они были вполне приемлемы в среде, где вращалась Жермена и ее друзья, но среди этих платьев не было вечернего, которое подходило бы для обеда в обществе греческого миллионера и парижского кутюрье. Рука Чармиан сама потянулась к «Грезе».

Девушка вынула платье из чехла; от воздушных складок шифона невозможно было оторвать взгляд. Но Чармиан не смела надеть этот наряд; это означало бы бросить вызов загадочному и язвительному человеку, внимания которого она решила впредь избегать. Но ведь он сам уверял ее, что теперь это платье принадлежит ей, и Леон говорил то же самое. У нее все равно не было другого платья, а «Греза» создавалась как раз для таких случаев, как сегодня.

Чармиан надела платье. Большое зеркало отразило ее стройную фигурку в голубом облаке шифона, выгодно оттенявшего ее нежную кожу, тронутую легким загаром, и янтарные волосы. Чармиан уже забыла, как очарователен этот наряд. Нет, не стоит выходить в нем, он совсем не соответствует тому скромному положению, которое она занимает в этом доме.

Стук в дверь возвестил о приходе Рене. На ней был новый шедевр ее мужа из белого шелка и золотых кружев. Чармиан оторвалась от своего отражения в зеркале и встретила восхищенный взгляд Рене.

— Я совсем забыла об этом платье, — сказала она, разглядывая девушку. — Оно чудесно подходит для сегодняшнего случая. — Рене зашла предложить Чармиан одно из своих вечерних платьев, но среди них не нашлось бы ни одного, которое подошло бы девушке лучше чем «Греза». — Ты просто очаровательна, дорогая.

— Но не могу же я выйти в этом платье, — простонала Чармиан. — Разве вы забыли? Это он… это мистер Димитриу подарил мне его.

— Значит ему будет приятно увидеть тебя в нем, — заявила Рене. — Люди любят, когда их подарки ценят. — Она пристально и чуть критически оглядела Чармиан. — Тебе нужно какое-нибудь украшение на шею. Пойдем со мной, у меня есть подходящий кулон — последний штрих, так сказать.