|
– Платон Евгеньевич, вы что, собираетесь… – В общем так, Богданов. Я ненадолго уйду. А ты останешься. Что бы с тобой не происходило, будь уверен: твоя жизнь и здоровье – в полной безопасности. Надеюсь, что когда я вернусь, то уже смогу отвязать тебя от этого кресла. – Но где… – Счастливо! Вознесенский стремительно вышел, и Сергей остался один. Он сидел в полной тишине и бессмысленно разглядывал металлическую дверцу стоявшего прямо перед ним шкафа. Бледный тусклый свет освещал неподвижное нагромождение предметов на всем видимом пространстве помещения. Какого-либо постороннего присутствия в зале не ощущалось. Всё, что мог чувствовать Сергей, было смесью жгучего стыда, горечи и досады. Находясь в шаге от финиша, пребывая уже почти в состоянии триумфа, он допустил непростительную оплошность, и теперь вся операция находилась на грани срыва. Если сейчас вообще было уместно говорить о какой-либо операции. Его намерения раскрыты. Вознесенский восстановил контроль над «Куполом» и, скорее всего, уже ликвидировал прореху в защитном поле. Теперь оставалась только единственная, да и то – весьма призрачная надежда попытаться противостоять гипнозу Гостя, после чего обмануть Вознесенского, притворяясь загипнотизированным, и затем одним внезапным действием вернуть утраченные позиции. Впрочем, было непохоже, что его собираются гипнотизировать: время шло, а никто не появлялся. Внезапно Сергей почувствовал, что у него заслезились глаза. Сначала он не понял, в чем дело, но затем обнаружил, что это, похоже, реакция на еле уловимое изменение в природе освещения. Свет в зале постепенно становился ярче, одновременно приобретая какое-то странное свойство: освещаемые им предметы становились бесцветными, но при этом отбрасывали блики. Это напоминало сцену из старинной сказки, когда по мановению волшебной палочки всё превращалось в лёд. Через какое-то время свет в зале стал просто невыносимо ярким, а предметы вокруг полностью утратили свои цвета, оставив только еле заметные контуры. Мир превратился в сплошную прозрачную, бесцветную голограмму. Опустив глаза, Сергей с ужасом увидел, что его руки стали абсолютно прозрачными. Впрочем, не только руки, но и вся видимая часть тела выглядела так, как будто была сделана из чистейшего стекла, открывая все подробности своего строения. Но если прозрачным стал весь мир, то как он, Сергей, видит всё это? Ведь прозрачные глаза не могут ничего видеть. Очевидно, всё это было чрезвычайно сильной и устойчивой галлюцинацией. Осознав это, Сергей почувствовал некоторое облегчение. Теперь оставалось сосредоточиться и ожидать новую порцию «сюрпризов». Но где же сам Гость? Внезапно в центре зала возникло движение. Среди прозрачных поверхностей появилось нечто инородное, выделяющееся явной кривизной своих контуров. Фигура Гостя, такая же прозрачная, как и остальные предметы, словно состоящая из воды, приближалась к Сергею, растекаясь перед возникающими преградами, и соединяясь вновь. Он закрыл глаза, но ничего вокруг не изменилось: галлюцинация была не только зрительная, а всеобщая, как во время наркотического бреда. И вдруг всё исчезло. Сергей всё так же сидел, привязанный к креслу, а неизменный тусклый свет освещал тот же самый зал. Окружающие его предметы находились на своих местах, и нигде не было заметно следов чьего-либо присутствия. И тем не менее, мир вокруг изменился. Довольно скоро он понял, что искать перемены вокруг себя нет никакого смысла, что-то произошло внутри него самого, и поэтому окружающая реальность воспринимается совершенно по-другому. |
