Тут началось такое, что Лютеция даже испугалась. На неё тотчас навалились со всех сторон радостно смеющиеся и кричащие что-то восторженное нагие или едва одетые подруги Ольгерда. Они чуть ли не силой отобрали у неё сына и стали обнимать и целовать его, подбрасывать вверх и тетешкать, всячески стараясь рассмешить малыша. Каждая из них стремилась приласкать её сына, прижать его к своей груди и у всех на глазах блестели слезы. Кончилось тем, что Нефертити, взяв мальчика на руки, властно прикрикнула на них и заставила, наконец, замолчать.

       Её сын совсем не испугался. Нет, наоборот, от был совершенно спокоен, её маленькиё златовласый мальчик. Спокоен и совершенно серьезен. Малыш, словно понимал то, что все эти большие тети любят его и потому, видя ласковый взгляд своей матери, спокойно сидел на руках у Нефертити. Лютеция сделала шаг назад и тихо сказала дрогнувшим от волнения голосом:

       - Ну, вот и все, благородные дамы. Я принесла своего сына в дом его отца и теперь могу уйти...

       Вот тут-то и началась самая настоящая, совершенно невероятная для Лютеции, свистопляска. Громче всех на неё закричала крылатая воительница Виталия:

       - Да, что ты такое говоришь, дуреха!

       Ей вторила Сциния:

       - Нет, Лютеция, ты точно чокнулась! Так мы тебе и позволили уйти от нас!

       Да, и все остальные возгласы благородных дам были точно такими же по тону, то есть крайне возмущенные и громкие, ну, а по содержанию они были полны самых нелестных эпитетов и оценок её, совершенно недопустимого и предосудительного, поведения. Но все-таки, самым невероятным образом поступила белокурая фея Розалинда. Она просто повисла у молодой друинны на шее и, обхватив ногами за талию, стала покрывать её лицо поцелуями, приговаривая:

       - Лютеция, миленькая, ты не представляешь себе, как долго мы тебя ждали. Ровно с того самого дня, когда само небо и Господь Бог дали нам знать о том, что ты где-то спряталась от нас с нашим сыночком. Миленькая, теперь ты будешь жить вместе с нами и мы тебя никуда не отпустим...

       По бархатистым щекам Лютеции покатились слезы. Нефертити, с её сыном на руках, подошла к ней и, нежно обняв, тихонько шепнула на ухо счастливой друинне:

       - Лютеция, золотце мое, мне, кажется, что ты привела к Ольгерду юную русалочку, которая влюблена в нашего повелителя? Скажи мне, как её зовут или ты хочешь сама объявить об этом нам, его подругам?

       Немного подумав, Лютеция решила передоверить это дело Нефертити и так же тихо шепнула:

       - Это Радочка, дочь Любавы и Тронхольма из Химмельдорфа, что в Уллештерне и она действительно призналась мне в том, что любит Ольгерда больше жизни.

       Не успела Нефертити сказать и слова, как бойкая фея Розалинда розовой молнией метнулась к растерянной русалочке и, заключив её в свои крепкие объятья, тотчас оповестила всех своих подруг о прибавлении в их дружном семействе:

       - Девчонки, теперь у нас в команде полный комплект. Это Радочка и она любит Ольгерда. Ну, а раз мы заимели для него еще и русалочку, то сегодня же сыграем нашу маленькую свадьбу! Правда, сначала мы устроим девичник.

       Прижимаясь к русалочке всем телом, фея скороговоркой протараторила сложную магическую форму и её платье, с пышным кринолином, с громким шуршанием улетело прочь. Эта крохотная, по сравнению с рослой друинной, блондиночка была все-таки выше русалочки.