— Ё-маё, парни, вы что, совсем глупенькие?! — завопила Хэйли.

Она подбежала ко мне, подняла с пола мою кофту и принялась одевать меня обратно. Келвин продолжал пинать Говарда, но тот схватил его за другую ногу и повалил наземь, а затем подполз к лежащему Келвину и продолжил борьбу.

Хэйли быстро вывела меня из столовой. Она отвела меня вверх по лестнице — туда, где потише.

— Ты что делаешь? — возмутилась она. — Ты нахрена позволяешь это с собой делать?

— А что не так? — нахмурилась я.

— Это же сексуальное насилие.

— Тогда я не знаю, в чём разница между сексом и изнасилованием. Он ведь меня не бил.

— Бил, не бил — какая разница? Он тебя принуждал. Секс должен происходить по обоюдному согласию. Изнасилование — это когда ты не хочешь, но тебя принуждают.

— То есть, мне нельзя заниматься сексом, если я не хочу?

Хэйли нахмурилась.

— Ё-маё, конечно! Зачем тебе это делать, если ты не хочешь? Говард — мудак! Зачем тебе с ним трахаться?

— Он… попросил? — неуверенно ответила я.

— Я же видела, что тебе было неловко — тебе это нисколечко не нравилось. Ты ведь избегала его вопросов.

— С чего ты решила, что мне было неловко? — нахмурилась я. — Это полная чушь, у меня нет никаких чувств: я — андроид. Я просто решила, что его вопросы носят слишком интимный характер, чтобы обсуждать это на публике. Я лишь работаю на благо окружающих.

— То есть, ты хочешь сказать, если бы он спросил тебя об этом в уединённом месте, ты бы ему спокойно ответила?

— Ну… да, — подтвердила я.

— Господи… — Хэйли покачала головой и потёрла себе лоб. — Ну, ты и дура. Какой же больной человек тебя создал?

— Вивьен Горрети, — ответила я.

— Так скажи ей, чтобы она в следующий раз, создавая андроида, добавила больше этих самых… — Она не могла подобрать слово.

— Протоколов? — предположила я.

— Да! Протоколов защиты от насильников. Чтобы у людей вокруг не было возможности тебя просто так трахнуть. Это ведь ужасно.

— Не понимаю всего этого, если честно, — призналась я.

И тут Хэйли призадумалась, а затем её будто осенило:

— Так вот почему ты мне так легко позволила тебя лапать тогда, в вертолёте? Я помню твоё лицо в тот момент — ты будто была согласна пойти дальше. Неужели тебя и вправду запрограммировали быть такой шлюхой?

— Похоже на то, — кивнула я.

— Да не может быть, чтобы ты… — И тут Хэйли замолчала; затем, нахмурившись, она начала меня разглядывать. Неожиданно, она переменилась в лице. — А ты… — тихонько произнесла она и снова замолчала.

Она глядела на меня, а я, недоумевая, глядела в её голубые глаза; те же глаза, что и у Говарда. Она протянула руку и начала медленно расстёгивать мою кофту.

— Что ты делаешь? — спросила я.

Хэйли продолжала молчать.

Расстегнув мою кофту, она взглянула на мою оголённую грудь и медленно начала щупать. Кажется, у неё было помрачение рассудка; рот её приоткрылся, а язык слегка касался нижней губы. Теперь я начала понимать.

— Так вот значит как, — прошептала я вслух.

Блондиночка закрыла рот, сглотнула слюну и вновь нахмурилась, будто приходя в себя. Не поднимая головы, она угрюмо взглянула на меня из-под век, словно маньяк.