— Я устала, Друли, — искренне высказалась я. — Я так устала от вас обоих. Я устала от всего этого. Что же мне делать, скажи?

— Жить дальше, — предложил Друли. — Кто-нибудь из нас здесь устроится на работу. Будем жить, и заботиться о Говарде, пока не придумаем, как его вылечить. А потом, когда война на Земле закончится, отправимся на Землю, и опять будем продолжать жить. Ты выйдешь замуж за кого-нибудь, заведёшь свою собственную семью. Говард тоже. А я… ну, не знаю, посмотрим. Может быть, куда-нибудь поступлю. Будем все вместе встречаться, может быть, на выходных, на барбекю.

— Так подожди, — прервала его я. — Ты говоришь, что я выйду замуж, Говард женится, а ты «куда-нибудь поступишь»?

— Да, — кивнул Друли.

— Так, а что? Может все вместе, втроём куда-нибудь поступим? — ухмыльнулась я. — Чего же так рано расставаться? Мы ведь ещё молодые.

— Да, но я имею в виду, когда-нибудь ведь ты всё равно женишься… то есть, в смысле, выйдешь замуж, — спохватился он под конец.

— А ты что, Дру, не хочешь жениться на ком-нибудь? — спросила я напрямую.

— Я… — начал Друли. — Да я же урод — сама же видишь.

— Да? — ухмыльнулась я. — А, по-моему, ты довольно симпатичный.

— Я же почти карлик, толстый, да ещё и прыщавый, и со зрением у меня серьёзные проблемы. — Друли снял свои очки, и тут я смогла нормально разглядеть его необычные ядовито-зелёные глаза.

Я схватила его обеими руками за голову и взглянула ему в лицо. Под ладонями я чувствовала его прыщи, но меня это не оттолкнуло. Я всё думала, стоит ли мне его поцеловать. Как-то странно… только что я узнала, что у меня есть лесбийские наклонности, а тут меня и к Друли как будто потянуло.

Щурясь, он глядел на меня. Кажется, он совсем не осознавал, что́ я собираюсь сделать. Я закрыла глаза и потянулась к его губам. И тут же почувствовала, как он отпрянул.

— Чёрт, Хэйли, ты что делаешь? — спросил он; на нём снова были очки. «Быстро же он их надел».

— Пытаюсь поцеловать тебя, — призналась я.

— Не надо, Хэйли. Я ведь знаю, что ты это из жалости.

— Что? — усмехнулась я. — Из какой ещё «жалости»? Не из какой я не жалости — я всё детство была в тебя влюблена.

— Но ты же видишь, в какого урода я вырос.

Я болезненно покривила губами из-за того, насколько Друли к себе плохо относился. Действительно, мне было его жаль. Как же это было глупо. А ведь у меня было чувство, будто если он мне ответит взаимностью, то я смогу закрыть глаза на всё что угодно — и на его трусость, и на его низкий рост, и на прыщи. Он сам выбрал этот путь, и теперь моё настроение подпортилось, и я начала смотреть на него чуть более объективно.

— Эх, Дру… как так? А с кем же мне тогда завести роман? Никого близкого, кроме тебя и Говарда, у меня в жизни уже и нет. А инцестом заниматься, да ещё и с овощем… ой! — спохватилась я, ужаснувшись своей мысли. — Фу! О чём я только думаю?!

Друли сморщенно глядел на меня.

— Попробуй, как я, — сказал он. — Представь, что ты — уродка и никто тебя никогда не полюбит. От этого легче станет — уверяю.

— Ну, не могу — я же красивая.

— Да не такая уж ты и красивая.