— Думаю, да. Все внутренние органы? Буквально все?
Шальке не собирался повторять.
— Это напоминает мне волчанку, но в более агрессивной форме и в сочетании со всеми тремя стадиями болезни Лайма. Однажды в Амазонии я наблюдал племя с подобными симптомами, но не настолько ярко выраженными. При такой скорости развития болезни вашей матери осталось жить всего несколько дней. Честно говоря, я сомневаюсь в том, что мы успеем завершить все анализы. Здесь требуется чудо, но я по опыту знаю, что чудесных исцелений не бывает.
— Может, и бывают… — рассеянно отозвался Артемис.
Шальке подхватил саквояж.
— Советую верить в науку, молодой человек, — назидательно произнес он. — Именно наука поможет вашей матери, а не какие-то сверхъестественные силы.
Артемис распахнул перед Шальке дверь. Эскулап спустился по лестнице к винтажному «мерседесу». Серый цвет машины перекликался с мрачными тучами над головой.
«На науку нет времени, — подумал молодой ирландец. — Вся надежда на магию».
Вернувшись в кабинет, он застал отца сидящим на ковре. Беккет, словно мартышка, карабкался по нему.
— К маме можно?
— Конечно. Ступай к ней и постарайся разобраться, что к чему. Изучи симптомы для своего проекта.
«Он сказал, моего проекта? — Артемис сперва не поверил собственным ушам. — Похоже, нас ждут тяжелые времена».
У основания лестницы ждал гигант-телохранитель Дворецки в полном доспехе для занятий кэн-до.
— Я был в додзё, тренировался с голограммой. — За решетчатым забралом шлема угадывались контуры сурового, обветренного лица. — Твой отец позвонил мне и велел немедленно возвращаться. Что происходит?
— Мама, — бросил на ходу Артемис. — Она серьезно заболела. Пойду посмотрю, не могу ли я чем ей помочь.
Дворецки с трудом поспевал за ним, громыхая нагрудной пластиной.
— Будь осторожен, Артемис. Магия — не наука. Ею невозможно управлять. Ты же не хочешь ненароком ухудшить состояние миссис Фаул.
Артемис поднялся на верхнюю площадку парадной лестницы, где располагались спальни, и опасливо протянул руку к бронзовой дверной ручке, словно та находилась под напряжением.
— Боюсь, ухудшить ее состояние невозможно.
Дверь закрылась за Артемисом. Оставшись в одиночестве, телохранитель снял шлем и освободился от нагрудника хон-нури. Традиционные широкие штаны-хакама он не носил, предпочитая надевать под доспехи обычный тренировочный костюм. Несмотря на пятна пота, темными кляксами расползавшиеся по груди и спине, Дворецки проигнорировал желание немедленно отправиться в душ. Он занял пост у двери, с трудом заставляя себя не прислушиваться к тому, что происходит за ней.
Дворецки был единственным человеком, посвященным в волшебные приключения молодого Фаула. Он находился рядом с молодым хозяином во всех его предприятиях, много раз они вместе противостояли людям, и не только в самых разных уголках земного шара. Лишь путешествие сквозь века на остров Гибрас Артемис совершил без него и вернулся оттуда совершенно другим. Для начала, находясь во временно м туннеле, юный Фаул и капитан Элфи Малой, сами того не подозревая, обменялись левыми глазами. Кроме того, за время путешествия с Земли на остров демонов и обратно Артемис, уже по своей воле, ухитрился стянуть у представителей волшебного народца, чьи атомы на тот момент перемещались с его собственными, толику магии.
По возвращении домой он первым делом с помощью неодолимых чар предложил родителям не думать о том, где их старший сын провел последние три года. Следует признать, сработано было довольно топорно, поскольку весть об исчезновении Артемиса разнеслась по всему миру и разговоры на данную тему возникали на каждом приеме, где присутствовали Фаулы. |