Осклабившийся увалень с явным удовольствием грабастает Марго и тащит в машину. Котенок шлепается на асфальт и пищит от боли. Марго брыкается, отбивается и сыпет ругательствами.

— Заткни ее, Моня! — раздраженно приказывает крепыш.

Высокий по имени Моня накрывает толстой лапой рот девушки. Не тут-то было! Марго впивается в него зубами, Моня взвизгивает и жалуется старшему:

— Кабан, она меня укусила!

— Что ты цацкаешься! — Кабан накручивает на кулак девичьи волосы и пригибает Марго к земле. — Тащи скотч, лепи пасть и клешню.

Нет! Хрен вам!

Я что-то кричу и разгоняю коляску, метя в толстые бедра Кабана. Попадаю колесом. Тому хоть бы хны. Он отталкивает меня и заклеивает Марго рот.

— Займись калекой, Моня!

Я снова хочу ударить коляской, но меня перехватывают длинные руки. Моня бурчит под нос, словно вспоминает инструкцию: «Переломать ноги, но не портить фейс». Он оценивающе смотрит на мои ножки-палочки, хмурится от непонимания. «Зачем калечить калеку? Это не по понятиям», — слышу я. Моня поднимает правую ногу, и огромный ботинок толстой подошвой обрушивается на мою коляску. Я отлетаю, опрокидываюсь и скатываюсь в канаву. Сверху шлепается груда железа, еще недавно служившая мне единственным средством передвижения.

От страха я не понимаю, что происходит. Почему они упомянули Дэна Голубева? Куда тащат Марго?

— Оставьте ее! — кричу я.

Кабан даже не оборачивается. Моня ухмыляется и помогает ему запихнуть девушку в машину. Марго отчаянно сопротивляется. Ей залепили рот, примотали к телу здоровую руку, но она продолжает брыкаться. Я выползаю на обочину, проклиная собственное бессилие. Раздается какой-то особенно злой удар. Марго затихает, и я слышу лишь сопение и ругань бандитов.

— Сегодня мы на ней за всё отыграемся, — решает Кабан.

— Кинем на пальцах, кто первый? — предлагает Моня.

— Остынь, братан, вместе начнем. Поимеем во все дырки, — обещает Кабан, садясь за руль.

Хлопает дверца, урчит двигатель. Сейчас они увезут Марину, она исчезнет из моей жизни и достанется похотливым ублюдкам! Ни за что! Я не хочу, чтобы это произошло! Я не допущу этого!

Тяжелый автомобиль трогается и начинает разворачиваться. Над опущенными стеклами видны ухмыляющиеся рожи. Я сверлю взглядом их затылки и чувствую, как вскипает ненависть. Сознание формирует податливые копии бандитов. Огненный шарик в голове накидывается на их глиняные образы и превращает в керамические фигурки.

Застыньте!

Машина, делая разворот, не вписывается в узкую дорогу и ухает передними колесами в канаву. Двигатель глохнет. Я стою на четвереньках и жду появления мощных озлобленных противников. Но в салоне автомобиля лишь глухо бумкает шансон.

Я плетусь к джипу, дергаю дверцу. Никаких окровавленных тел. Двое врагов застыли оцепеневшими, как я и хотел. Девушка безвольно покоится на заднем сиденье.

— Марина, — зову я, срывая скотч с ее губ.

Девушка не шевелится. Я замечаю пластиковую бутылку в дверце и плещу ей воду в лицо. Марго вздрагивает и открывает глаза. Я радуюсь, освобождаю ее руку. Она приподнимается и испуганно озирается. Двигающиеся зрачки Кабана показывают, что он видит нас и понимает происходящее.

Марго толкает Кабана, тот заваливается на дверцу.

— Что с ними? — удивляется она.

Я догадываюсь, что, как и Дэн, они парализованы. Однако это временный паралич, скоро оцепенение спадет, и они обрушат на нас удесятеренную ненависть.

— Нам пора уходить. Давай, я помогу.

— Ты? Мне?

Марго выходит, опираясь на мою руку, слышит писк Ати и спешит к котенку.