|
Да, пользуясь «бритвой Оккама», сводящей растолковывающие сущности к мизеру, можно было бы и их свести к чему-то простому и известному, но сейчас, как в физике микрочастиц в период кризиса семидесятых, «бритву» решили отодвинуть в сторону. Большинство обнаруженных случаев совсем не связывались друг с другом, но все же. Весной 1948 года в порт Сурабая острова Ява зашел неизвестный корабль под советским флагом. Экипаж был военный, вел себя очень странно. Неизвестно вообще для чего причалил вооруженный транспорт. В конце концов он сгрузил на берег троих тяжелобольных людей и через час ушел из порта. Выяснить что-либо о корабле не удалось. Больных отправили в местный госпиталь. Характер заболевания выяснить сразу не удалось. Приблизительно в течение месяца двое умерли. Третий, однако, жил еще долго. Разговаривал он по-русски, но черты лица имел азиатские. Поскольку в больнице не нашлось ни одного переводчика, с ним никто не общался. И вот что интересно. Однажды в больницу попал американский врач с очень специфическим опытом. Осмотрев больного и сделав нужные анализы, он пришел к выводу, что у больного неизлечимая стадия лучевой болезни. Неизвестно, где этот врач приобрел нужные навыки, может быть, в Хиросиме, но факт оставался фактом. Американец, видимо, возжелал сделать на данном больном карьеру, а может, его планы состояли совсем в ином. Он привлек к факту внимание. Как известно, полугодом ранее СССР сделал ложное заявление о наличии у него атомного оружия. Теперь факт о некоем облученном русском заметила штатовская разведка. Тем не менее, возможно, учитывая район прихода информации, она не проявила должной прыти. Покуда шли бумажные запросы и такие же ответы, больной скончался. Что стало с трупом, неизвестно, может, его просто похоронили на ближайшем кладбище, а может, все-таки отвезли в лабораторию на исследование состава отравивших больного изотопов – след здесь затухает. Возможно, он бы потерялся вовсе, если бы больной не вел какие-то записи. Там, в больнице, их никто прочитать не мог, но разочарованный неудачей американский врач забрал их себе. Неясно, сколько эти бумажные листы, скрепленные шнурком, валялись у него без дела. Тем не менее как-то, через несколько лет, уже в Джакарте они попали к одному знакомому доктора. Тот неплохо знал русский. С виду записи походили на дневники, если бы не странные события, зафиксированные там. Больной явно бредил, и его бред и галлюцинации носили очень устойчивый характер. Человек, расшифровавший эту писанину, питал тайное или явное пристрастие к литературе. Он переработал текст, теперь там совсем нельзя было отделить зерна от плевел, и попытался опубликовать полученное в виде повести. Не тут-то было. Может, виновато простое отсутствие таланта у писавшего, а может, еще что, однако их не опубликовали. Похоже, литератор делал неоднократные попытки, по крайней мере эти, в очередной раз едва не истлевшие рукописи, агент, копающий тематику «Несуразицы», обнаружил у одного бывшего сотрудника какой-то давно разорившейся журнальной редакции мегаполиса Лос-Анджелес. Даже помещения, в котором значилась редакция, давно уже нет, скорее всего перестроена вся улица. Сам сотрудник находится в преклонном возрасте и смутно помнит, откуда вообще взялась эта рукопись. Чем-то она тогда его зацепила, но так и не была пущена в печать. Врача, который обследовал того больного, найти не удалось. Индонезийца, написавшего повесть, давно нет. Попыток обнаружить свидетелей прихода на Яву вооруженного зенитками советского корабля среди каких-нибудь пенсионеров полицейских или служащих порта не делалось. |
