Хармони заговорил первым.

– Ну, что будем делать? Мы знаем, что ты совершил это, но, скорее всего, ничего не сможем доказать. А если и смогли бы, то не хотим предъявлять тебе обвинение. Пострадает слишком много невинных людей. Пострадает «Коулз Индастриз», – он опять забарабанил толстыми пальцами по столу. – Гриффин? Ты все это раскопал. Есть идеи?

– Да, – Алекс старался говорить спокойным голосом и заставил себя не смотреть на Скипа. – Во‑первых, Скип немедленно увольняется из «Коулз Индастриз». Во‑вторых, он дает слово больше никогда и нигде не работать с детьми. Если он нарушит обещание…

Теперь Алекс посмотрел на Скипа. По тому, как откинулся на спинку кресла его бывший друг, он понял, что такого Гриффина О'Брайен раньше никогда не видел.

– … тогда мы поговорим с его работодателями. И с его женой. Ты все понял?

Скип кивнул.

Гриффин прикрыл глаза.

– А теперь о Тони Маквиртере. Он вор, но не убийца, и я не хочу, чтобы он отвечал за чужое преступление.

– Алекс, но не можем же мы сказать окружному судье… – начал Хармони.

– Нет, не можем. Но нам по силам оказать Тони вполне легальную помощь. Я могу дать показания, что существуют сомнения в его способности совершить хладнокровное убийство. Вместе с результатами проверки на детекторе лжи это уравновесит отчет коронера.

– Хорошо…

– И еще одно. Даже в этом случае ему добавят пару лет за… непредумышленное убийство. Когда он выйдет из тюрьмы, я собираюсь предложить ему работу со мной. Ему удалось обойти мою систему безопасности, и он может быть полезен. Ну, что вы на это скажете?

Хармони кивнул.

– Так будет справедливо.

Он повернулся к человеку с чемоданом, который напряженно вжался в кресло, как бы желая раствориться в нем.

– Ладно, О'Брайен, – сказал Хармони, и голос его звучал необычно резко. – Я хочу, чтобы вы продиктовали прошение об отставке и шли собирать свои вещи. В 14‑00 вы должны покинуть Парк, а поселок – на следующей неделе.

Гриффин встал.

– Ты не останешься, Апекс?

– Нет, больше я этого не выдержу.

Подойдя к двери, он услышал хныканье Скипа:

– Но… что я скажу… Мелиссе?

И прежде чем он смог сдержаться, Апекс услышал свой ответ.

– Положись на интуицию, Скип. Все, что угодно, кроме правды.

Дверь с тихим вздохом закрылась за ним.

* * *

Апекс смотрел, как по его кабинету передвигаются башни и купола Парка Грез. По его команде изображение поворачивалось, приближаясь или удаляясь.

На улицах были люди. Он не мог видеть лица или слышать звуки голосов, но он знал, что они счастливы. Об этом говорили их воздушные шары, леденцы, яркие рубашки. И дети, подпрыгивающие в такт отдаленной веселой музыке.

Там были солнечный свет, волшебство, краски, музыка. Завтра или на следующей неделе эти люди уедут, унося с собой частичку мечты, которая будет освещать их жизнь. А когда обыденность опять наскучит им, они могут вспомнить об отпуске, праздниках, путешествиях… и о Парке Грез.

Он мысленно рассмеялся. Как часто он обвинял игроков в том, что они не видят грани между фантазией и реальностью? Правда состояла в том, что их фантазии составляли его повседневную жизнь, и наоборот.

Тони так и умрет с мыслью, что убил человека, и ничего с этим нельзя поделать

Хотя в этом утверждении и была доля правды. Тони Маквиртер представлял угрозу для жизни всякого, кто попался бы на его пути в ту ночь. Он мог бы наткнуться на свидетеля, видевшего, как он выходил из туннеля ГА‑18, и что тогда? Он мог задушить Райса, Райс мог задохнуться из‑за насморка, Маквиртер сам мог погибнуть в той схватке с охранником, и тогда сам Райс отвечал бы за убийство человека.