Тайлер — тот самый Тайлер, поцелуи которого были так нежны и страстны, — не может быть жестоким!

Прошло полчаса, как она пришла на работу, но ее письменный стол уже был завален почтой и многочисленными посланиями. Через турникеты у входа в парк, как всегда, текла непрерывная река посетителей, однако Хейли обратила внимание на то, что в течение последних двух недель возрастной состав гостей заметно изменился. Школьные каникулы закончились, теперь «Серендипити» посещали в основном люди постарше.

— Доброе утро, мисс Эштон. Угадайте, кто с вами говорит.

Хейли не было нужды угадывать. Она грезила этим голосом на протяжении всей последней ночи. Никогда еще женщине не снились такие чудесные сны, и, проснувшись на заре, она вся светилась при воспоминании о предыдущем вечере.

— Вы объявляете по радио результаты лотереи?

— Нет.

— Черт, ошиблась. Вечно мне не везет! А может, вы тот самый человек, который постоянно досаждает мне по телефону, предлагая задешево услуги по химчистке ковров и мебели?

— Снова не угадала.

— Могу точно сказать только одно: вы — не мой братишка, потому что он…

— Какой еще братишка? — Голос говорившего перестал быть насмешливым, в нем зазвучали нетерпеливые требовательные нотки.

Хейли засмеялась:

— Я только хотела выяснить, насколько вы терпеливы.

— Доброе утро, — повторил собеседник. Тон его вновь изменился и стал интимным. Так говорят любовники, лежа рядом друг с другом.

— Доброе утро, — шепотом ответила Хейли.

— Тайлер откашлялся:

— В парке все в порядке? Сегодня я разговаривал с Хармоном, и он убеждал меня, что дела идут распрекрасно.

— Да, все хорошо. По крайней мере, настолько, насколько хорошо может быть за две недели до окончания сезона. Кое-кто из посетителей, правда, жалуется на то, что закрыты многие буфетные киоски, но я объясняю им, что большинство продавцов — школьники, которые в сентябре вынуждены возвращаться в школу. В конце концов, должны же они хоть на что-нибудь жаловаться.

— Ты, как всегда, с блеском справляешься с любыми проблемами.

— Благодарю вас, сэр.

— Ты будешь скучать по мне, когда я уеду?

Сердце Хейли гулко забилось. Она впилась в трубку помертвевшей рукой.

— Уедете? — потерянно переспросила она.

— Да, боюсь, что так. Я лечу на несколько дней в Атланту. Я уже опаздываю, но решил, что перед отъездом просто обязан позвонить тебе. Мне нужно срочно ехать в Ноксвилл, чтобы успеть на самолет.

— Понятно. — Хейли казалось, что на нее вылили ушат холодной воды. Почему она чувствовала себя опустошенной и потерянной? «Ты должна была это предвидеть, Хейли!» — сказала она себе.

— Я оставляю Фейт на попечение няни, которую нашел по моей просьбе управляющий «Гленстона». Я думаю, что они найдут общий язык, но эта дама не водит машину, вот я и подумал: если ты будешь куда-нибудь выезжать, может, возьмешь с собой Фейт? Ты бы крайне обязала меня этим.

Хейли показалось, что время остановилось, а вместе с ним — и ее сердце. Она долго смотрела на настенный календарь — до тех пор, пока в глазах не стало рябить и цифры не начали сливаться.

— Хейли, ты меня слышишь?

— Да. — Голос ее прозвучал на удивление спокойно. Холодная, уравновешенная Хейли. Ничто не могло вывести ее из равновесия, и сама она могла справиться с любой неожиданностью. — Да, я вас слушаю.

Истолковав это как утвердительный ответ на его просьбу, Скотт стал горячо благодарить ее:

— Спасибо, Хейли, я так и знал, что ты согласишься.