— Значит, сирийская армия не очень надежна?

— Ну, за всю армию я не скажу, но в целом лояльность и боеспособность сирийских вооруженных сил, даже после того как мы оказали им военную помощь, оставляет желать лучшего. Ну, может, за исключением элитных частей, в которых воюют не все, кто назвал себя патриотом, а люди подобранные и подготовленные.

— ВВС, например?

— Да, ВВС из отдельных соединений специального назначения, комплектуемых по национально-религиозному признаку — христианами и алавитами из западной Сирии. Сирия — пестрая страна. И не забывай, Валентин, что в центре страны по-прежнему не ликвидированы анклавы, которые контролируются умеренной и неумеренной оппозицией. И кто из них кто, разобраться не всегда удается. Они слишком часто меняют свою политическую позицию. И слишком много сил брошено на локализацию этих анклавов, на попытку блокировки их территориально. А ведь все эти силы могли бы пригодиться для периферийных участков зоны контроля правительственными силами. До сих пор есть еще Идлиб, есть Алеппо и Ракка. И нет чисто военного решения в попытках усмирения суннитских кварталов в других крупных городах Сирии.

— Надо договариваться, лейтенант. Пора.

— Если бы ты знал, сколько мы пытались договариваться в свое время в Алжире, в Тунисе, в Марокко!

Броссар махнул рукой и повернулся к квадратному зданию передвижного модуля. Котов поспешил к двери, которая вела в обеденный зал, а не в кухню. Незачем вводить гостя в конфуз.

То, что переводчик группы лейтенант Зимин добровольно взваливал на себя почти все нагрузки спецназовцев во время их тренировок, Котова радовало. Вот уже больше трех месяцев выпускник МГУ, в чьи обязанности входило, по большому счету, лишь общение с местными, включая допросы пленных, да помощь в разборе документации, если такая оказывалась в распоряжении группы спецназа во время операций, участвовал вместе с группой в серьезных делах. Бойцы прониклись к переводчику уважением и давно перестали подтрунивать за его спиной над гипертрофированной чистоплотностью лейтенанта.

Сейчас по бетонной «рулежке» группа капитана Котова бежала в полном снаряжении, мерно топая ботинками. Все подогнано, все застегнуто, все в кармашках «разгрузок» лежало так, чтобы не издавать никаких звуков. Во время марш-бросков разрешалось только шумно дышать и топать ногами. И то до поры до времени. Быстро восстановить дыхание, слиться с местностью, замереть или начать скрытно передвигаться, подкрадываться к цели разведчики тоже умели.

— Зимин! — гаркнул Котов.

Весь строй спецназовцев, не прекращая бега, как один повернули головы в сторону командира. Во взглядах читался немой интерес. Задание?

— Шире шаг! — прикрикнул на солдат заместитель Котова старший лейтенант Белов.

Зимин отделился от строя и рысью помчался на зов командира. Придерживая одной рукой автомат на груди, а другой смахнув капли пота со лба, он довольно ровным голосом доложил:

— Товарищ капитан, лейтенант Зимин по вашему приказанию прибыл!

— Переоденься, приведи себя в порядок. Поедем с тобой одного интересного пленного допрашивать.

— Есть! — коротко бросил Зимин. — Разрешите идти?

— Да, и зайди в санчасть, спроси Марину Стасько. Ее просили захватить с собой, она повезет какие-то препараты сирийцам.

Зимин четко повернулся, сделал несколько шагов бегом, потом перешел на шаг, снимая с себя автомат и расстегивая жилет.