— Мы ничего не знали о том, что должно было произойти следующей ночью. Мы решили остаться, потому что пошел дождь, и нам было бы трудно спустить нашего мертвого товарища вниз, да к тому же эти двое настаивали на том, чтобы подождать до следующего дня. Мы так и сделали…

— Где вы ночевали — ведь пошел дождь?

— В большом доме.

Свег переглянулся сперва с Бенедикте, а потом с Сандером.

— Что вы почувствовали там? Ночью? Немцы замялись.

— Там было… неприятно. Мы не можем точно сказать, почему, но там было как-то не по себе. И когда настало утро, те двое наших друзей исчезли. Как уже было сказано, мы обнаружили одного на берегу днем позже, но другого мы так и не нашли.

В разговор вступил его товарищ, так что Сандеру больше не надо было переводить, второй немец знал норвежский язык.

— Мы пробыли наверху всю осень, насколько у нас хватило сил, но быстро похолодало, и мы должны были возвращаться в Пруссию. Но мы вернулись в этом году, чтобы продолжить поиски.

— И что вы нашли?

— Много интересных деталей — но не нашего друга.

— Я бы хотел услышать об этих деталях несколько позднее. Но сначала ты, Мортен Хьортсберг. Почему ты оставался здесь наверху целых шесть недель? Не дав никому о себе знать?

Безукоризненно одетый молодой человек выглядел надменно. Они даже могли прочитать его мысли. «Вульгарный деревенский пристав, было бы на что обращать внимание!» Но он все же снизошел до ответа.

— Я нашел доказательства того, что мой хороший друг, доцент Кламмер, побывал здесь. Мне кажется, что и он сделал какую-то находку… А потом с ним что-то случилось, поскольку его одежда по-прежнему находится здесь.

— Мы это знаем, — ответил Свег. — Он найден.

Затем они рассказали подробнее о том, как далеко внизу, в сообщающемся водном бассейне, был найден труп Кламмера — проделавший опасный путь через озера и водопады. Мортен сжал челюсти в тихом отчаянии.

Бенедикте сидела и смотрела на двух немцев. Первого, который знал норвежский язык, звали Вальтер. Он был молод и выглядел довольно симпатично, носил очки. Второго звали Герт. Он был полноват и немного старше. Но оба производили впечатление умных, начитанных и гораздо более привлекательных молодых людей, чем этот надменный Мортен Хьортсберг.

— Но шесть недель! — настаивал пристав Свег. — Ты, по крайней мере, мог свистнуть о себе, дать знать своей невесте!

Выражение лица Мортена говорило, что «свист» — это слишком оскорбительный звук, когда речь идет о нем.

— Я позабыл обо всем на свете, — сказал он обеспокоено. — Так как здесь, в Ферьеусете мы нашли предметы, которые совершенно поглотили все наше внимание.

Сандер вмешался в разговор.

— Какие, например? — сказал он спокойно.

— О, вам этого не понять, — сказал Мортен с презрительной улыбкой.

Но Сандер сдержался, сохранив хладнокровие.

— Ну, например, древний культ богини Нертхюс? Все трое настороженно уставились на него.

— Откуда ты это знаешь?

— Знать все это — входит в мою профессию. Что, если объединить наши наблюдения, ведь тогда мы, может быть, сможем решить загадку Ферьеусета и принести деревне долгожданный покой? С нами ведь Бенедикте, которая может многое для этого сделать, только она знает, против чего ей придется бороться.

Немцы придвинули свои стулья поближе, заинтересованные и готовые к сотрудничеству, но Мортен Хьортсберг явно не одобрял предложения.

— Давай, давай, Сандер Бринк! — предостерег он.